злило Шефнера и многое другое. Близость Рихтера к Софи в ложе. Перешептывание девушки с его племянником. Даже то, как она смотрела на Джиса в поисках поддержки и защиты. Он как скряга, пересчитывающий монеты, учитывал каждый чужой взгляд, каждое случайное прикосновение к Софи, но не мог ничего сделать с этим. И это сводило с ума.
Мартин знал, что проблема не только в мужчинах вокруг Софи. Они были раньше, будут и потом. По крайней мере, до тех пор, пока он не сможет назвать ее своей женой. Тогда почему именно сейчас то, что она была не с ним, а с другими, оказалось для него так болезненно? «Я больше не контролирую то, что происходит, — с ужасающей ясностью понял Шефнер. — Не знаю, чем обернется следующий мой шаг. И не имею ни малейшего представления, как сделать, чтобы она смотрела на меня так, как раньше».
— Что с тобой? — спросил алхимик. — Ты необыкновенно задумчив. Даже не спрашиваешь меня, кто именно навел меня на покушение.
Маг пожал плечами:
— Разве ты выдашь свои каналы? Нет. Поэтому и не спрашиваю. К тому же у меня есть некоторые идеи. Полагаю, моя смерть была одной из целей.
— «Белых ястребов»?
— Того, кто стоит за ними и снабжает их нужной информацией и средствами.
— Расскажешь?
Шефнер повернулся к Рихтеру, смерив его прохладным взглядом. Старый друг… и соперник. Он бы не предал. Скорее всего, даже захотел бы помочь. Но вот действовать так, как нужно Мартину, не стал бы. Из-за этого они поссорились когда-то. Рихтер слишком непредсказуем. Как и София. И это еще одна причина, почему Мартин был недоволен знакомством алхимика-элементалиста с его чародейкой. Алхимик мог легко увлечь за собой, не думая о последствиях для тех, кто пошел за ним. Более слабых, менее удачливых. Софи точно не стоило брать с Рихтера пример.
А ему самому не стоит полагаться на помощь Корбина. Но вот намекнуть на некоторые факты… Почему бы и нет? Из Рихтера получится хороший охотничий пес, который спугнет для него жертву. Шефнер сделал вид, что колеблется, но потом все же заговорил:
— Это сложно для меня. Я слышал краем уха, что ты упоминал моего племянника. В прошлый раз, когда меня пытались убить, он тоже был замешан. Косвенным образом. Наверняка твой осведомитель намекал на Петера, иначе бы ты не заинтересовался моим племянником.
— Так и есть, — кивнул Рихтер, напряженно хмурясь. — Значит, ты проверил его?
— И не раз. Не думай, что я пытаюсь покрыть Петера. Он действительно ни при чем. Но вот что бы произошло, если бы глава СБ был убит оружием, спроектированным его собственным племянником?
— Они бы решили, что ты его довел.
Мартин поморщился.
— Грубо, но это так. Мотив легко можно было бы найти, и не один. Обида, желание получить мое наследство…
«Ревность».
— Дело бы так просто не замяли, — возразил алхимик.
— А это и не нужно, хватило бы шумихи, поднятой прессой. И знаешь, какая тема всплыла бы быстрее всего?
— Не знаю, — с укоризной взглянул Рихтер на менталиста. — Проблема воспитания юных артефакторов? Хватит нагнетать, выкладывай.
— Ты почти прав, — хмыкнул Шефнер. — Вновь заговорили бы о том, что разработки магов нуждаются в большем контроле со стороны правительства. Как и сами маги.
— Это сыграло бы на руку Гайне, — медленно сказал алхимик. — Он давно мечтает получить всех магов полностью в свое распоряжение. Да и ты ему как бельмо на глазу. Но это слишком грубо.
— Я бы так действовать не стал, — согласился Мартин. — Но, поразмыслив, понял, что в этом есть… некая элегантность. Возможно, ему даже не нужна моя смерть, достаточно будет, если эта история всплывет.
— Но ведь тогда и министерство дискредитируется! Твой племянник — их маг.
— Всего-то студент-стажер.
— И университет, значит…
— Я же говорю. Идея довольно элегантна. Гайне получает нужный ему скандал, возможно, мою смерть… и преданного ему с потрохами алхимика. Ведь министр наверняка встанет на защиту Петера, зная, что вину моего племянника так и не докажут. Утечка магических проектов была и ранее, и Гайне значительно пострадал от нее, потеряв расположение императора. Но, как видишь, даже
