гильдий потому, что ему выгодно иметь лояльных магов и чародеев, способных донести до остальных нужную политику. Мастер Хайнц, глава гильдии артефакторов, был одним из тех, кто полностью поддержал Гайне с его инициативой. Даже если бы ему не нравились перемены… он не из тех, кто будет кусать руку, его кормящую.
— Если гильдии прогнутся, простые маги все равно не потерпят подобного принуждения, — зло сказал Джис. — Чего Гайне таким образом добивается? И почему канцлер бездействует? Разве он не поддерживал магическое сообщество до этого?
— Времена изменились, — коротко сказал глава СБ.
— Джис, если случится… конфликт между магами и правительством, на чьей стороне будут боевики? — тихо спросила я.
Грохенбау раздраженно разъяснил:
— Согласно воинской присяге мы должны подавлять любые бунты и выступления, если того пожелает император. Да и больше всего боевых магов работает именно на военное министерство. Кто-то, конечно, будет на стороне своих собратьев, но… мы не очень-то ладим с другими магами, ты же знаешь. Точно будут недовольны наемники, привыкшие к свободе, для тех же, кто работает в министерстве, полиции или СБ, мало что меняется. Но лично мне от этого не легче. Пока Ирма учится на младших курсах, она более-менее защищена. Но что делать потом? Университет, судя по всему, тоже не берет на себя защиту магов.
Я кивнула.
— Большинство дисциплин в магистратуре так или иначе связаны с воинским делом. Так что, полагаю, у министерства довольно большое влияние на нашего декана.
Раньше было по-другому. Когда я поступала в Брейгский университет, отнюдь не все собирались на государственную службу и почти никто не хотел связываться с военными. Но постепенно даже факультет практической магии стал площадкой для подготовки военных специалистов. Большая часть моих сокурсников выбрала военную артефакторику своей сферой деятельности. Под защитой государства было надежнее, да и зарплаты у военных артефакторов были выше, чем у гражданских. Островком свободы мог стать департамент магических изобретений, но не думаю, что декан решит конфликтовать с Гайне из-за студентов. Меня к себе он теперь точно не возьмет. А благодаря новому закону у военного министерства наверняка будет приоритет по найму выпускников.
Вот о чем говорил Рихтер, упоминая о работе на полицию. Через полгода мне придется выбирать, где продолжать трудиться, в полиции или СБ, иначе военное министерство решит за меня. Оно бы и сейчас уже решило, если бы Шефнер вовремя не взял меня к себе, а затем я не навязалась бы Рихтеру. Но защита эта будет работать лишь до окончания моей учебы.
Хотя оставался еще один вариант, помимо работы в министерстве, полиции или СБ: мне нужно было удачно выйти замуж за аристократа, и тогда бы все мои проблемы решились. От замужней дамы никто не будет требовать работать среди мужчин, тем более если муж против. Не об этом ли думал Мартин Шефнер, поспешно делая мне сегодня предложение? Но хотел ли он меня защитить на самом деле? Или же, полагая, что у меня нет иного выхода, решил припереть к стенке?
— София, прекращайте думать обо мне глупости, — велел мне менталист.
Я сжала браслет на руке.
— Вы что, читаете мои мысли?
— Просто вы во мне сейчас дыру просверлите своим взглядом. Ваше недоверие меня задевает.
— Ваше поведение сегодня должно было внушить мне доверие?
Шефнер собирался мне ответить, но поймал в зеркале любопытный взгляд Джиса.
— Джисфрид, будь добр, не отвлекайся от дороги. И мне кажется или мы уже проезжали мимо этого сквера?
— Я решил, что вы хотите поговорить с фрейлейн Софией, поэтому не слишком торопился.
Автомобиль наконец свернул на нужную улицу и остановился перед моим домом. Менталист помог мне выйти и даже проводил до порога, но заходить не стал. Когда он почти вернулся к автомобилю, рискнула окликнуть его.
— Господин Шефнер!
Он даже не обернулся.
— Мартин! — гораздо тише позвала я.
Тяжело вдохнув, менталист вернулся.
— Да, София? Разве вы не устали?
— Я тут подумала… — Заметив скепсис на лице Шефнера, я вскинулась: — Не кривитесь так!
— Весь во внимании.
— Ну вот зачем вы так? Я ведь помочь хочу.
Взгляд мага смягчился.
— Знаю. И примерно представляю, что вы скажете. Хотите поговорить с Котовским?
