– Так. Все ясно. Пошли в тепло, – потащил меня Аршфорт за плечо. – Сам пилотировал?
– Никак нет, экселенц. Там у аппарата летчик. Мичман. Ему бы чаю горячего. А лучше грога. Только водки много не давайте. Нам еще обратно лететь. И оцепление надо приставить к аппарату, а то он больно хрупкий.
И как воздух из меня спустили. Все же я сильно устал. А еще больше вымотался.
– Пошли, бадонский рыцарь, – усмехнулся фельдмаршал, – Молас квартирует в доме напротив. Я только что от него.
И он повернулся к гвардейскому лейтенанту, приказывая строгим тоном:
– Взвод поставить на часы к причальной мачте. Взять под охрану и оборону новейший секретный летательный аппарат. Термос с грогом мичману туда же.
Мичмана все же приволокли в отдел второго квартирмейстера. В тепло. Накормили, напоили и посадили около печки отогреваться. Заодно переспрашивали его о том, что им в моих данных было сомнительно. Он же также с неба вниз смотрел.
Потом прискакал Бьеркфорт, и все началось сначала.
Опять циркулями по карте, как ножками, генералы шастают, переходы высчитывают. Тяжелая эта наука – техника вождения войск. Нюансов масса. Я по российской армии помню, что максимальная скорость колонны по уставу тридцать пять километров в час. Для первой машины… А раньше еще, даже в шестидесятые годы прошлого века, она составляла всего двадцать пять километров в час. Хотя тот же основной танк с легкостью мог развивать скорость в полста километров за то же время. Про автомобили уже и не говорю. А также про то, что ездить в колонне и держать правильную дистанцию водителя надо серьезно учить. А тут все войска пока еще разноскоростные.
– Сто километров у меня ни люди, ни техника не выдержат, – заявил я, бросая на карту карандаш. – Боюсь даже подсчитать, сколько будет небоевых потерь из-за поломок. Посадить же на коробочку больше десяти человек у меня не получится. Да и десяток-то – уже тонна лишнего веса. А если пешком гнать, то пять-шесть километров в час максимально, это уже шестнадцать часов марша, ваши превосходительства. А после в бой сразу гнать бойца?.. Много он нам навоюет? Голая техника может днем идти со скоростью первой машины максимально двадцать пять километров в час. Ночью такой темп водители не выдержат. Да еще в колонне. Берите десять кэмэ в час как реальную скорость. А то и меньше. Все же дорога лесная, а не по степи.
– А на рутьеры пехоту посадить, – предложил Молас.
– И остаться перед боем без горючего и запасного боекомплекта? У меня в каждой коробочке всего по сорок снарядов, – возразил я.
– Снаряды мы тебе дадим, – сказал Аршфорт. – Три дюйма ни разу не дефицит. Высадишь пехоту и сразу на погрузку встанешь. Вот здесь есть фронтовой артсклад, – ткнул он циркулем в карту. – Практически рядом. Полевые кухни и продукты подготовим.
Ага… брось обоз… жену отдай дяде, а сам поди к мляди… Умные они все тут в больших штабах, когда все под боком. Знаем уже, как гладко бывает на бумаге…
Но хочешь не хочешь, а компромисс искать надо. Иначе по старому плану нарвемся на такую артиллерийскую засаду противника, что лучше было и не начинать.
Хорошо республиканцы воюют, научились за столько лет. Маневр резервами – основа «окопного тупика». Рокадных дорог приличных понастроили. Однако… они научились воевать в траншеях против голой пехоты. А это значит…
– Уговорили… Вот здесь, – показал я на карте. – В пятидесяти километрах от места расположения бригады у врага стык двух дивизий. Причем дивизии эти из разных корпусов. Похуже, конечно, предложенной вами эта позиция, но годная. Тем более что с одной дивизии всю артиллерию вывезли уже на место запланированного нами ранее прорыва.
– У тебя, Савва, сейчас пушечных стволов больше, чем в двух пехотных дивизиях, – ухмыльнулся Бьеркфорт.
– Но мне придется разделить бригаду, дабы показать, что наступление мы готовим именно там, где строим мосты. Так что мой понтонный парк надо оттягивать назад. Срочно, – закончил я выкладывать свои соображения.
– Как будешь делить? – спросил фельдмаршал.
– Оставлю на месте все гаубицы – девять штук, они не такие ходкие, как остальные машины. И один неполный батальон огемских саперов-штурмовиков. Его подопрем пехотным полком, что в лесочке квартирует рядом. Еще там мои снайперы остаются. И… нужна бомбардировка вражеских позиций с воздуха, чтобы они окончательно поверили. Плюс артиллерия дивизии, что в окопах. Устроим демонстрацию. С артподготовкой. А на новом месте в атаку пойдем за огневым валом. Сразу. Тогда вылетать надо мне прямо сейчас.
– А кто огневой вал обеспечит? – спросил Бьеркфорт. – Я таких умельцев мало знаю. И все они на востоке.
– Мои «коломбины», – ответил я. – У них дальность выстрела десять километров. И далее они огнем поддержат «артштурмы»
