– Конечно, господин, – ответствовал слуга, потом подошел ко мне и с каменным выражением лица стал наливать в чашку горячий чай, даже не потрудившись придержать крышку. Крышка, конечно же, соскочила, стоило ему наклонить чайник пониже, и кипяток плеснул на скатерть, а несколько обжигающих капель попало мне на руку. Я сдержала возглас, отлично понимая, что это было проделано нарочно, и ощущая, как снова сжалось от обиды сердце. Что я им сделала?
– Простите, госпожа, – обратился ко мне слуга. – Надеюсь, не ошпарил вас?
– Нет, – покачала я головой, не желая устраивать скандал, скорее испытывая сильнейшую потребность где-нибудь скрыться.
Слуга поднял крышку и отошел от меня, а потом он и девушка поклонились хозяевам и вышли за дверь. Кроме чая мне не досталось ничего другого. Я тихо сидела на месте, ощущая, как от обиды комок встал в горле, а затем услышала шорох отодвигаемого стула и, подняв голову, столкнулась с непроницаемым взглядом Кристиана. Мужчина поднялся и молча вышел за дверь.
Я вновь уставилась в пустую тарелку.
– Как ваше самочувствие? – раздался спокойный голос хозяина, вынудивший меня взглянуть на Бенедикта, который отчего-то казался сейчас бледнее, чем раньше.
– Я чувствую себя лучше, спасибо.
– Это прекрасно.
Мы опять замолчали и просидели так какое-то время. Дверь снова отворилась, вошел Кристиан и сразу же направился ко мне.
– Идем, Алира, – протянул он руку, помогая встать со стула.
– Куда?
– В холл.
Я не стала спрашивать, зачем, просто подчинилась, коснувшись его ладони, и вздрогнула, когда ощутила иголочки силы на его коже. Он злится? Раньше я ощущала магию, лишь когда Кристиан делился со мной мощью щита, зато по себе знала, как трудно сдерживать дар, когда чувства плещут через край.
Мужчина молча вывел меня за дверь, где – о, ужас! – замерла в ряд вся прислуга большого дома.
Я встала как вкопанная, а Кристиан ухватил меня за талию и буквально поволок вперед.
– Я не пойду, – смалодушничала я, пытаясь упереться в пол ногами, но это было так же бесполезно, как цепляться за тонкий волосок с одной стороны, когда с другой тянут на веревке.
В этот миг сзади раздался тихий голос Бенедикта:
– Вы наша гостья, и сейчас мы всем доходчиво это разъясним. Перед лицом членов совета вы вели себя очень смело, а простых людей испугались?
Вот как объяснить, что именно простых людей я, с одной стороны, жалела, а с другой, безумно боялась с самого детства, с той памятной ночи, когда толпа лишила жизни нашу с Арикой мать.
Все слуги от кухарки, кучера, управляющего до горничных и посыльного, всего человек тридцать, стояли, вытянувшись в длинную шеренгу. Когда Вильдан подошел к ним, отпустив мою талию и скрестив руки на груди, все как по команде опустили головы вниз.
– Все вы знаете, – начал Вильдан, – что эта девушка является нашей гостьей. Она приехала сюда вчера и поживет в доме несколько дней, пока не будут решены важные вопросы. Ее зовут госпожа Алира Данази, и вы обязаны выказывать ей уважение согласно ее статусу.
Слуги стояли молча, но я видела по их лицам, что главнее для них был не мой статус, а то, что я ведьма.
– Я мог бы просто потребовать от вас подчинения прямому приказу, – продолжил Кристиан, – но желаю прояснить ситуацию не столько ради вас самих, сколько ради госпожи Алиры. Вам, конечно же, известно, что она ведьма, что она – одна из тех, кто участвовал в решающей битве. Вот только никто из вас не знает, что именно эта девушка спасла мне жизнь, заслонив собой в тот миг, когда Сантана направила самое мощное из своих заклятий.
При последних словах неприкрытая враждебность на лицах слуг сменилась искренним изумлением.
– Если бы не древний защитный медальон, она бы погибла на месте. Ее поступок лучше всяких слов говорит о ней как о человеке. Вот и относитесь к ней как к простой девушке, а не как к ведьме.
Я с облегчением вздохнула, полагая, что это все, но мужчина продолжил, теперь совсем тихо:
– Вы искренне полагаете, что все ведьмы – сущее зло. Я тоже так считал долгое время, а теперь должен признать, что
