отправилась на встречу с Реналем.
– Алира, дорогая жена, вы неважно выглядите.
– Я сильно устала.
– Мне доложили о вчерашнем подвиге. Стоит ли так утруждать себя при вашем слабом здоровье? Знаете ли, дорогая жена, я был неприятно удивлен тем, что вы изволили не подчиниться моему прямому приказу. Я, кажется, ясно дал понять, чего ожидал вчера вечером, а вы улизнули к ребенку кухарки и просидели с ним до утра вместо того, чтобы провести эту ночь со мной.
– Я должна была помочь малышу.
– Вы всем помогаете, я знаю. Слуги едва не молятся на свою хозяйку. Вот только ко мне законная жена проявляет полнейшее безразличие.
– Чего вы вообще хотите от меня? Почему мы не можем жить так, как жили в самом начале? Мы ведь абсолютно чужие друг другу люди.
– Чего я хочу? – задумчиво ответил мужчина. – Видишь ли, Алира, ты разбудила мои чувства, зажгла во мне страсть, и теперь я хочу вызвать ответное желание и в тебе.
– Не стоит пытаться. Лучше оставьте меня в покое.
– Я ведь могу быть очень жестоким, дорогая Алира. Вот только причинять боль именно тебе у меня нет никакого желания. Однако в поместье полно других людей, так ведь? Например, тех, кому ты столь усердно помогаешь. Что если я запрещу варить эликсиры, не позволю больше и на шаг приближаться ни к одному больному ребенку, а то и велю наказывать одного из слуг за каждое твое неповиновение моей воле?
Я просто молча стояла, ошарашенно глядя на улыбающегося холодной улыбкой Реналя. Невозможно поверить! Неужели он такое чудовище? Почему Арика так любила этого человека? Вопросы стучали в мозгу, словно тяжелый молот, и ответ родился сам собой. Они были похожи с моей сестрой, он был близок ей по духу, этот мужчина, оттого она и влюбилась столь страстно.
– Ты будешь подчиняться, и начнем мы прямо сейчас. Подойди.
Я приблизилась, испытывая еще большее отвращение, чем вначале. Реналь вытянул руку, усадил к себе на колени и заставил развернуться к нему лицом.
– Алира, – шепнул он, обхватывая ладонями мое лицо, – я ведь могу быть очень нежным, я могу доставить тебе необычайное удовольствие. Поцелуй меня.
– Не желаю!
– Не желаешь? Хорошо. Что с тем ребенком, которого ты спасла вчера? Он теперь в порядке?
– Да, – тихо ответила я.
– А хочешь, чтобы и дальше был в порядке?
Я промолчала, опуская голову, но он обхватил пальцами за подбородок, заставляя вновь посмотреть на себя, и приказал:
– Поцелуй меня.
– Мерзавец! – выдохнула я.
– Если не будешь слушаться, то я причиню боль. Сильную боль. Но не тебе. Зато позволю наблюдать.
Я ощущала, как вскипает в душе моей ярость, как струится темными нитями по телу. Вот только сил было совсем мало, злость не могла найти выхода, отравляя душу черным ядом. Я склонилась вперед и коснулась его губ своими, а он резко притянул к себе, открывая рот языком, заставляя разжать крепко стиснутые зубы, проник внутрь и вызвал приступ тошноты своими прикосновениями.
– Ты сводишь с ума, – простонал он, отстранившись и покрывая поцелуями шею. – Я могу дать тебе все, что пожелаешь. Стань моей, согласись добровольно, и все эти твои дети, звери, растения, все, кому ты покровительствуешь, они тоже будут счастливы. Я позабочусь о них.
Я молчала, испытывая просто жесточайшие муки. Реналь обхватил меня за бедра, крепче прижимая к себе, потерся о мое тело, дав понять, насколько возбуждает его близость собственной жены. Его дыхание вырывалось громкими хрипами, он стал целовать плечи, расслабив завязки на спине и приспустив платье. Его поцелуи перемежались с его же собственными стонами, а я опять крепче сжимала кулаки, ненавидя его за все. Мужчина вновь ухватил за бедра, то прижимая, то немного отстраняя от себя, уткнувшись носом в шею, затем опять припал к губам, словно желая вытянуть из меня весь воздух.
– Моя сладкая, моя желанная, Алира, что ты делаешь со мной? Почему так сводишь с ума? Я превращаюсь в подобие мужчины, теряю разум. О, Алира! – шептал он словно в бреду, обнимая, скользя горячими руками по телу.
