Сунувшийся в кабинет адъютант только вопросительно выгнул бровь. Жестом подозвав его к себе, Лоскутов помолчал несколько минут, собираясь с мыслями, и, забирая у него папку с документами, приказал:
– Направь пару ребят присматривать за этими клоунами. Постоянно.
– Сделаем, – кивнул пожилой прапорщик.
– Беркутов появится, сразу ко мне.
– Понял. Может, кофе сварить? – поинтересовался адъютант, отлично зная своего начальника.
– Не в службу, а в дружбу, – кивнул генерал. – С самого утра уже все нервы вымотали, сволочи.
– Сейчас сделаю, – кивнул прапорщик и, подхватив папку, исчез за брезентовым клапаном палатки.
Спустя десять минут на столе генерала появились чашка свежезаваренного кофе и очередная папка с бумагами. А ещё через четверть часа в кабинет заглянул Рой. Заметив широкий, блестящий нос, старательно принюхивавшийся к витавшему в палатке запаху кофе, Лоскутов не удержался и, улыбнувшись, старательно подумал: «Зови сюда своего Матвея, и сам заходи. Разговор есть».
К удивлению всех, кто хоть немного знал, что это за пёс, Рою очень нравился кофе. Так что нахальный кобель, не задумываясь, пускался на разные хитрости, иногда даже отбирая напиток у владельца. Унижаться и просить он считал ниже своего достоинства. Поэтому, едва учуяв у кого-то в руках чашку с кофе, запросто мог толкнуть зазевавшегося клиента под колено, заставив его расплескать напиток, после чего слизывал его с пола.
При габаритах и весе пса это не составляло особого труда. Уже сейчас Рой весил около семидесяти килограммов, достигая ростом среднего дога. Такие размеры, не обычные для его породы, частенько пугали непосвящённых. А с учётом всяческих россказней и легенд, всё ещё витавших среди обывателей с довоенных времён, реакцию людей можно было понять. Так что кофе пёс добывал себе регулярно.
Вошедший следом за кобелём Матвей остановился посреди палатки и, угрюмо посмотрев на генерала, спросил:
– Когда прокурорских ждать?
– Угомонись, псих контуженый, – устало отмахнулся Лоскутов. – Присядь. Дело есть.
Оглядевшись, Матвей подвинул стул ближе к столу и, присев, вопросительно уставился на генерала.
– Тебе нужно на несколько дней уехать.
– Как далеко и на сколько? – уточнил проводник, даже не дрогнув.
– На недельку. Пока тут всякое бурление фекалий успокоится. Поедешь на нашу запасную базу. Там как раз новое поколение собак натаскивать начали. Поделишься с молодёжью опытом.
– А может, мне вообще куда-нибудь отсюда уехать? – помолчав, спросил Матвей.
– Куда? – не понял Лоскутов.
– На южные рубежи, например. Там, говорят, горцы снова шалить начали, дурь через границу таскают, вот и помогу нашим погранцам порядок наводить.
– А Данка? – еле смог выдавить из себя генерал.
– Со мной поедет, – ответил Матвей, чуть пожав плечами. – Если захочет, конечно.
– Хочешь последнего ребёнка у меня отобрать? – мрачно спросил Лоскутов.
– Что за ерунда? – растерялся Матвей. – Я же не на северный полюс собираюсь и не в Австралию. Да и не сможете вы её всю жизнь рядом с собой держать.
– Знаю. И про замужество всё знаю, и про свою семью. Но вот рядом, здесь, на глазах, я её удержать смогу, – ответил Лоскутов так, что проводник невольно поверил – этот сможет.
Вспомнив, что генерал, как и многие другие, потерял всю семью, и Дана единственная, кто у него остался, Матвей пожалел о своём предложении. Мужчины замолчали, думая каждый о своём. Их сосредоточенность нарушил Рой. Обойдя стол, огромный кобель походя потёрся о грудь генерала головой, легко отодвинув его вместе с креслом от стола, и, поднявшись на задние лапы, в два движения языка выхлебал весь остывший кофе из генеральской чашки.
Глядя на этот фокус, мужчины не удержались и откровенно в голос заржали. Назвать это смехом было сложно. Они смеялись до слёз, до икоты, пока у обоих не заболели мышцы живота.
– Что это было? – сквозь смех выдавил Лоскутов. – Он от меня ласки хотел, или я ему просто мешал?
– Это он вас ласково отстранил от стола, – простонал в ответ Матвей. – Вот такого финта я ещё не видел.
– Странно, но у меня вдруг настроение поднялось, – удивлённо протянул генерал, немного успокоившись.
– А вот это уже его воздействие, – кивнул Матвей, указывая на пса.
