ледяной поручень и, содрогаясь, извергла из себя все съеденное за вечер. Мимо пролязгал поезд. Мне представилось, как мое тело падает на рельсы. В мертвом черном небе, как драгоценные камни, мерцали далекие звезды.
Я уставилась на свое отражение в зеркале, висевшем в спальне. Кожа свисала с бугристых костей дряблыми складками. Разве это я? Не может быть. С отвращением отвернувшись, я накинула халат, шаркая, подошла к платяному шкафу и принялась натягивать на себя один слой одежды за другим. Уже перевалило за полдень. Несколько дней я носу не показывала на улицу, и Бастеру приходилось делать свои собачьи дела на крохотном балконе. Любое действие стоило неимоверных усилий. Днем у меня слипались глаза. По ночам я не могла уснуть от терзавших меня мыслей и гнетущей безысходности.
Зазвенел телефон. Тяжело вздохнув, я нажала кнопку вызова. На экране возникло лицо начальника.
– Доктор Хедегаард, мы увидимся сегодня в лаборатории? – Он больше не желал слышать моих оправданий. – Я думаю, не стоит напоминать, что этим проектом руководите вы, и он требует вашего присутствия. Время от времени.
– Конечно-конечно, – пискнула я. Даже работая из дому, на пределе возможностей, я справлялась с нагрузкой, затрачивая в два раза больше времени, чем другие. Те, кого Господь обделил умом, по крайней мере, могли усердно трудиться. Мой начальник не относился ни к тем, ни к другим, и я в сотый раз недоумевала, зачем согласилась на него – на них – работать.
Со дня того злосчастного ужина минули несколько недель. Я не отвечала на звонки друзей. Когда одиночество припирало меня к стенке, я выводила Бастера на прогулку. Прохожие, машины, нависшие над дорогой фонари, газетные киоски, пестрящие кошмарными заголовками, – я как будто смотрела на мир из глубины колодца. Как люди могут болтать о пустяках? Неужели мир имеет для них какой-то смысл?
В конце концов, я решила сходить в церковь на очередное собрание. Мне требовалось найти силы и обрести спасение. Узреть выход. По дороге я придумывала, как поведу себя, если встречу Майкла. Как холодно поздороваюсь и сделаю вид, будто ничего не произошло. Но Майкла на собрании не оказалось, и к концу вечера меня охватило странное тревожное чувство. Может, у него неприятности? Несмотря ни на что, я надеялась, что с ним все в порядке.
Несмотря ни на что.
И вообще. Кому он сделал плохо? Никому. Я снова и снова слушала записи на автоответчике: Майкл извинялся, объяснял, откуда взялось «угощение» – из лаборатории по выращиванию донорских органов, божился, что они не мясники. Возможно, корень проблемы – во мне, в моем предубеждении. Он мог бы объяснить все заранее, но тогда я бы ни за что не пришла на этот ужин. Я вспоминала его друзей, умных, интересных, всех, с кем общалась в тот вечер. Плоть, выращенная в «пробирке», не модифицирована генетически. Ради нее не забивали животных. Я была вынуждена признать, что в этом есть… здравое зерно.
По окончании собрания я поспешила домой, чтобы позвонить Майклу, принять его извинения и извиниться самой. Однако он не подходил к телефону.
И не перезванивал.
«Умиротворение – пять тысяч долларов», – озвучил цену аватар всемирной медицинской службы. Я просмотрела список: пять тысяч долларов за долю печени, десять – за целую печень, двадцать пять тысяч – за почку, двести тысяч – за сердце.
Трансплантация органов – прибыльный бизнес.
Я изучила вопрос. Всегда, когда человечество оказывалось на грани экологической катастрофы, общество прибегало к каннибализму, чтобы восстановить баланс: в Центральной Европе в пятом веке до н.?э., в двенадцатом веке до н.?э. – у индейцев анасази; в двадцатом веке – в Папуа – Новой Гвинее и в Украине. Тому находились все новые и новые подтверждения, словно речь шла о запрограммированной реакции на экологические катастрофы локального масштаба, вызванные деятельностью человека. В наше время локальная экосистема включала в себя всю планету. Людская биомасса вскоре превысит пятьсот миллиардов тонн – больше, чем биомасса любого другого биологического вида, больше, чем антарктический криль.
Что я делаю? Вздохнув, я выключила планшет. Внутренний голос возразил: «А почему бы и нет?» И в самом деле – я никому не причиню вреда, а ставить других в известность вовсе необязательно, без замирания сердца подумала я.
И я решилась.
Аватар медицинской службы сообщил, что для доставки материала следует связаться с медицинским центром. Один звонок – и я договорилась с Мэри, моей подругой, о доставке в местную клинику. Перед тем, как попрощаться, я пообещала встретиться с ней на днях.
Затем я направилась в ванную, провела ватной палочкой по внутренней поверхности щек и бросила ее в стерильный пластиковый пакет. Спустя минуту я уже заполнила анкету на сайте медицинской службы и оставила пакет на балконе, откуда его заберет «беспилотник» службы доставки.
