– Я соскучилась по родителям, – сказала она. – Хочу домой.
Время шло. Где-то была ночь. Люди сидели в темных гостиных при свете единственной свечи. Где-то уже наступило утро. На улицах было тихо и пустынно, как никогда. По телевизору шли бесконечные репортажи изо всех уголков мира.
Около четырех дня трансляции стали обрываться. К половине пятого все каналы прекратили вещание; экраны погасли.
– Мне нужно проветриться. – Сара Грейс поставила тарелку на пол – на моей памяти, впервые. – Идем. – И она потащила меня сквозь толпу в холодный вестибюль.
Мы уединились в небольшой переговорной со столом на восемь человек. Часы на стене показывали шестнадцать часов тридцать девять минут.
– Наверное, будет быстро, – сказала я. Секундная стрелка неумолимо продвигалась вперед.
– А может, медленно.
Мы сидели на уродливом ковре, прислонившись к стене, чтобы нас не увидели сквозь стеклянную дверь.
– Если мы попадем на планету Икс, – спросила она, – как думаешь, мы узнаем друг друга? Новые тела и все такое?
– Думаю, да. Хочется верить.
– Наверное, самая большая морока будет – найти знакомых. А что если каждый воскреснет на своем личном острове?
– До фига понадобится островов. Планета-архипелаг.
Сара хихикнула.
– Ладно. Сколько бы ни было времени, нам его не хватит.
Она посмотрела на меня долгим страстным взглядом. Не помню, кто первый начал. Мы целовались самозабвенно, едва переводя дух. Судорожно, на ощупь расстегивали друг другу пуговицы, тихонько всхлипывая и впиваясь друг в друга губами. Катались по полу у доски, изнемогая от желания.
Где-то в глубине души я понимала, что на моем месте мог быть кто угодно, что мы не влюблены – по крайней мере, она, – и я просто подвернулась под руку.
Ну и пусть.
За дверью послышался шум, и мы смущенно отпрянули друг от друга. В комнату ворвалась незнакомая девушка-корректор.
Мы торопливо облизали губы, вытерли рты и потянулись застегивать рубашки. Она уставилась на нас, неуверенно скользнув рукой к бластеру. Повисла мучительная пауза.
Затем девушка кивнула на часы.
Была пятница. Семнадцать часов тринадцать минут.
Наспех поправив одежду, мы выбежали за девушкой в вестибюль. Корректоры облепили окна и возбужденно галдели, указывая куда-то вниз. За их спинами мы ничего не видели, но стрельба, сирены и гудение танков были достаточно красноречивы.
Была пятница, семнадцать часов пятнадцать минут. Почти конец света.
Почти, но не совсем. Нам предстоял долгий путь.
Чарли Джейн Андерс
Рассказ Чарли Джейн Андерс «Six Months Three Days» попал в шорт-лист на премию «Небьюла» и премию Теодора Старджона. Ее произведения публиковались в «Mother Jones», «Asimov’s Science Fiction», «Tor.com», «Tin House» и т.?д. Она – исполнительный редактор в io9.com и ведет читательскую серию «Writers With Drinks» в Сан-Франциско. Смотрите charliejane.com.
Давай! Давай!
Я прекрасно помню, как папочка сбросил меня с крыши. Это мое самое раннее воспоминание. «Мальчик должен учиться падать», – крикнул он маме, схватил меня за шкирку и разжал пальцы. Пока я летел, он выкрикивал указания, но я ничего не разобрал. Мне было года четыре-пять. Брат поймал меня на лету одной рукой, другой шлепнул по заду и опустил на газон. Затем снова потащил меня на крышу. На этот раз я не упирался.
От папочки я узнал, что люди делятся на два сорта: одни просто летят вниз, другие летят вниз, охваченные огнем.
Папочка работал каскадером. Он здорово смахивал на актера по имени Джаред Гилмор, который снимался в каком-то телесериале еще до моего рождения, и вбил себе в голову, что Джареду суждено стать кинозвездой боевиков, а он, мой папочка, станет его личным дублером и «экранным протезом». К сожалению, Джаред не отвечал на письма и электронные сообщения. Тогда папочка стал настойчивей; в результате ему запретили приближаться к Джареду на сколько-то десятков метров, а потом внесли в «черный список». Теперь он сидел в глуши и ставил трюки для телепередач об автокатастрофах. Мама занималась вводом данных,
