эксперимент еще привлекательней, а работу над проектом – интересней.
«Жечь было удовольствием. А особым удовольствием было смотреть, как огонь поедает вещи, наблюдать, как они чернеют и меняются. В кулаках зажат медный наконечник, гигантский питон плюется на мир ядовитым керосином, в висках стучит кровь, и руки кажутся руками поразительного дирижера, управляющего сразу всеми симфониями возжигания и испепеления, чтобы низвергнуть историю и оставить от нее обуглившиеся руины».
Мы исполним для вас двадцать две симфонии огня и разрушения.
Приготовьтесь к особому наслаждению – видеть, как огонь пожирает один мир за другим, как они чернеют и меняются.
Изорванные, обуглившиеся страницы пока еще не сбывшихся историй – перед вами.
Робин Вассерман
Робин Вассерман – автор нескольких книг для детей и подростков, в том числе «The Waking Dark», «The Book of Blood and Shadow», трилогия «Cold Awakening», «Hacking Harvard» и серия «Seven Deadly Sins», по которой был поставлен популярный телевизионный минисериал. Ее статьи и рассказы публиковались в антологиях, а также в «The Atlantic» и «The New York Times». Бывший редактор детских книг, сейчас она сотрудник университета Южного Нью-Гэмпшира. Живет и пишет в Бруклине (Нью-Йорк). Узнайте о ней больше из сайта robinwasserman.com или присоединяйтесь к ее Twitter@robinwasserman.
Бальзам и рана
В нашем деле заведено так: перво-наперво оглашаешь дату. Выпендрежники столбят деньки поэффектней – тридцать первое октября, там, или первое января; а как по мне, ткни наобум в календарь – выйдет не хуже. Какой-нибудь третий вторник августа даже правдоподобней. Затем нагнетаешь мрачные видения геенны огненной, страшных бедствий последних дней апокалипсиса, когда сдвинутся горы и по земле поскачут Всадники, умерщвляя огнем и мечом, насылая голод и хвори. Нагоняешь страху как следует – побольше кровищи, мертвых тел и хаоса, чтобы прихожане все как один обделались, – тогда-то и протягиваешь спасительный билетик. Скромное пожертвование – всё личное имущество, включая, разумеется, пенсионные накопления, – и счастливцы в одночасье, минуя огненные озера, на святом слове и на одном крыле отправятся прямиком на небеса.
Если предположить, что все идет как надо, ныкаешь денежки подальше, желательно в банк какой-нибудь страны, где тебя не выдадут «федералам», и, сжав кулачки, ждешь судного дня. А на заре, когда, вопреки всему, взойдет солнце, восславь Бога за то, что Он услышал твои молитвы и смягчился в последний момент. Да не скромничай, похвали себя, как следует, – ведь это ты обставил Авраама и выторговал спасение для нынешних Содома и Гоморры. Так возблагодарим Господа, братья и сестры, за новый день, хоть и пусты наши карманы, аминь.
Если пороху не хватает, списывай на человеческий фактор: виноват, не учел наклон оси Сатурна и время восхода Венеры, не распознал знамения, уж простите. Со скрипом, но прокатит, – всё лучше, чем хлебать баланду; а если считаешь, что нет «жизни вечной» хуже, чем «пожизненное», ищи себе другое дело. Сработаешь чисто – и к тому времени, как озверевшая толпа, вооруженная вилами и факелами, примется выламывать двери, ты уже будешь на другом конце света прожигать их накопленные тяжким трудом денежки.
Если, конечно, предположить, что все идет, как надо.
Сам-то я люблю соломки подстелить, предусмотреть худший вариант развития событий и оставить лазейку на случай, если что-то пойдет не так. Никогда не рассчитывал на то, что все пойдет как надо.
Знамения – фигня на постном масле. Кто только не «читал» знамения: Нострадамус, Иисус Христос, Джим Джонс, Мартин Лютер, цивилизация майя, прохиндеи всех мастей, от Коттона Мейзера до дядюшки Сэма. Все они знатно облажались. И тут появляюсь я. Как тут не вспомнить про бесконечное число обезьян, которые рано или поздно напечатают «Гамлета», да?
Зовите меня Уилл.
Хилари привезла пацана через пять дней после того, как я огласил пророчество, за девять месяцев до апокалипсиса. Дети как раз установили над алтарем плоский телеэкран, на котором мигали цифры обратного отсчета, как напоминание о неумолимом конце. Девять месяцев – подходящий срок, достаточно долгий, чтобы довести панику до кипения и опустошить кошельки без опасений получить пулю в лоб, и достаточно короткий, чтобы утешать сереньких и простоватых Детей Авраама без подспудного желания их передушить. Но когда заявилась Хилари, я призадумался насчет сроков. И не только потому, что она вздумала спихнуть мне этого тощего, как сушеная треска, десятилетку, прежде чем отправиться на поиски более злачных угодий.
Вот уже лет пять я зовусь Авраам Уолш. Настоящее мое имя вам ни к чему. До этого меня звали Авраам Кливер, а еще раньше,
