полукрокодил-полуящерица с огромным гребнем и лезвиеподобными зубами, выставленными напоказ – палка удерживала пасть широко открытой.
Стражи делали вид, что не замечают нас, однако я понимал, что нас изучают.
– Ну что, вроде все в сборе, – раздался сзади голос Чустама.
Я вздрогнул.
– Сколько выручили?
– Шестнадцать. За твоего четыре дали.
– Где Липкий?
– Сказал, сейчас подойдет.
– Вы тоже туда проходили?
– Да. Липкий исчез, потом появился с бородатым типом, и тот нас провел. Стража вообще сделала вид, что нас нет.
– По-моему, они и сейчас делают вид.
– Вон, идут.
Липкий шел чуть сзади тощего бородатого мужика, которого можно было принять за грузчика, уж больно неопрятно одет. А вот глаза… Его вроде бы вскользь брошенный взгляд чуть ли не рентгеном просветил каждого из нас. Вот именно с этого момента та часть моего тела, что отвечает за предчувствие, зачесалась. Очень знакомый взгляд. Липкий подбежал к нам:
– Бросайте свои дрова, и за мной.
– Это не дрова, – ответил я. – Там клинки.
В глазах вора что-то проскользнуло, но я не придал этому должного значения. Это уже потом я сообразил, что еще в этот момент можно было все понять.
Мы, то есть сначала рабский торб, а следом «знатные» и «купцы», потянулись за Липким. Я слегка подталкивал Огарика, сжимавшего в охапке купленную одежду. Ворота мы миновали без приключений. За воротами открывалась свободная площадка, этак сто на сто, окаймленная с двух сторон высоченными амбарами, наверное склады. Противоположная от ворот сторона площадки упиралась в море, заканчиваясь деревянным причалом, убегавшим, словно дорога, метров на пятьдесят от берега, – пирс. У причала стоял один из «бочкообразных» кораблей. Остальные судна угадывались лишь по верхушкам мачт, торчащим из-за крыши правого амбара.
Площадка была свободной лишь от строений, но не от людей. Оба амбара были открыты, и от них то и дело кто-то что-то оттаскивал. А у левого под погрузкой вообще стояла тележка, запряженная неким подобием мула или осла-переростка.
– Стойте здесь, – скороговоркой произнес Липкий, торопясь за даже не приостановившимся бородатым, который повернул направо перед складами.
Мы минут пять стояли озираясь.
– Давайте подальше отойдем, – предложил я.
Очень нервировало наличие стражи неподалеку.
– Липкий вроде здесь ждать сказал? – отозвался Клоп.
– Мне тоже неуютно, – поддержал меня Наин. – Давайте подойдем ближе к причалу.
Я не знаю, что заставило заскрипеть шестеренки в моей голове, когда мы прошли мимо открытых ворот амбара. Может, взгляд бородатого, может, испуг Липкого, когда он понял, что мы вооружены… Может, все это время я подспудно анализировал поведение вора, торопливость эта никчемная… Опять же отряд воинов, от которого пришлось спешно уходить из леса… Словно они загонщики. Я обернулся и схватил за рукав пробегающего мимо раба.
– Стой!
У того коленки от страха подогнулись, я все-таки был в камзоле.
– Часто ворота днем закрывают?
Тот посмотрел на стражей, сводящих створки ворот:
– Только на ночь, господин.
Этот взгляд бородатого! Я понял! Это взгляд хищника! Такой взгляд я видел не раз, когда в качестве раба попадал в новое место. Так осматривают вновь прибывших кормы, так смотрят стражники, когда хотят что-то отнять.
– Иди, – отпустил я его и еще пару секунд соображал под пристальными взглядами нашего «торба». – Это ловушка!
– Хромой, – попытался возразить Чустам, – мы сегодня так же заходили.
– Мне тоже что-то не нравится. – Солк перешел поближе к Большому, на спине которого была одна из вязанок с мечами.
