повод – боялся, что жеребец перевернется на спину. Я не знаю, могут ли они так, но инстинкты страшная штука.
Обозники, бежавшие к Клопу, ошеломленно встали. Память запечатлела их главного в выпущенной поверх штанов рубашке с рюшечками, растерянно глядящего на меня, рядом с ним стоял мужик с черной вязью печати на виске. Я обхватил шею животного руками, бросив поводья. Когда тело Звезданутого пошло вниз, причем, слава богу, вперед, я догадался начать выравниваться. Только копыта коснулись земли, я вновь пришпорил жеребца, искренне надеясь, что этого времени хватило Клопу для того, чтобы убежать или хотя бы попытаться сделать это. Кто-то схватил меня за ногу, вернее, почти за причинное место. Через доли секунды жеребец рванул вперед. А я от испуга наклонился от схватившего меня в противоположную сторону, едва не выпрыгнув из седла. В следующее мгновение между мной и обозниками галопом пролетела еще одна лошадь, ее всадник размахивал мечом.
Схватившим меня был Клоп. Все происходило настолько быстро, что я не успевал ничего понять и гнал жеребца в лес следом за Чустамом. Клоп что-то орал, но я не мог разобрать. От страха дикий стук сердца отдавался в ушах. Ветки хлестали по лицу, царапая в кровь щеки. Чего хочет Клоп, я понял лишь метров через сто, с трудом остановив Звезданутого. Клоп выдернул мою ногу из стремени, вставил свою и запрыгнул на круп, я тут же вновь пришпорил жеребца, на ходу пытаясь поймать кожаную петлю стремени.
– А ты чего сумку-то не бросил?
Мы уже минут пять хохотали над ночными похождениями.
– Так растерялся, – простодушно ответил Клоп. – А чего? Они спать должны были, а тут чуть не в ухо… мм…
Клоп поморщился от боли. Досталось ему знатно – у обозника крепкий кулак был. Глаз заплыл, отливая даже не синим, а красноватым. Губы разбиты сапогом. Хотя, может, наоборот, глаз сапогом, а губы кулаком.
– Да я не об этом. – Чустам ехал рядом с нами. – Когда Хромого по мужской части инвалидом хотел сделать, чего не бросил?
– Так рука в лямке запуталась. И ничего я ему там не хватал. Я думал, там лука есть.
У меня уже слезы текли из глаз от смеха. Это со стороны не смешно, а когда ты пережил все это…
– Этот тоже хорош, – Чустам перекинулся на меня, – Звезданутого в свечу, а сам руками машет, не знает, за что схватиться.
– Да он сам, я просто испугался.
– А чего вообще хотел сделать?
– Их напугать, там, может, и Клоп бы убежал.
– А у воина клинок не видел?
– Нет.
– Я думал, он успеет по тебе садануть.
Только затихли, как Клоп продолжил:
– Я ему ору – стой! А он пригнулся на ту сторону лошади и не слышит.
– Так у тебя рубаха на голове была.
– Я сильно орал!
Клоп кроме того, что огреб от обозников, еще и ногой обо что-то ударился, пока я его почти волоком тащил на Звезданутом. Теперь у нас было двое хромых.
Слава богам, что кончилось все хорошо. За исключением подорванного здоровья Клопа и того, что я во время вольтижировки потерял наши седельные сумки, но там, кроме меча, ничего ценного не было. Еще рубаху Клопа и зелье тоже там оставили. На тему невезучей ночи для Клопа мы с Чустамом уже успели поиздеваться, так как меч в утерянных сумках был тоже его…
Размен вещами с обозниками прошел в нашу пользу. За наши убытки мы получили лук со стрелами – это как раз та палка, которую притащил корм, а непонятная коробка оказалась колчаном, седло для меня, лошадь для Чустама, седельные сумки, в которых было все, что может пригодиться путнику, от иголки с ниткой и мыла до магического огнива и соли. Кружка, ложка, нож, фляжка с настойкой… Хозяйственный прежний владелец был. Кроме того, получили большое одеяло – это то, что я принял за сумку, и, самое приятное, мешок с едой. Но снова не повезло Клопу. Если мы в полной мере насладились хлебушком, салом и колбаской, то ему приходилось для того, чтобы откусить, вытягивать разбитые губы, словно лошади.
– Да-а, подвело нас зелье… – когда мы отсмеялись, резюмировал Чустам.
– Не скажи, зато как смело работали, – попытался я найти хоть что-то хорошее. – Так бы струхнули, наверное.
– Ну да. Только вот могли и оставить там кого.
Мы замолчали, обдумывая слова корма. Так-то оставить жизнь за тряпки или кусок сала… Опять же, кто заставляет?
На лошадях, изредка переходя на рысь, мы около полудня были на полпути домой. И это с учетом того, что мы поплутали по лесу, пару раз выезжая на дорогу, чтобы запутать следы, и заехали за вершами. Езда на лошади с седлом и без отличалась как… мм…
