ступени превысила остаточную тягу ракетных двигателей первой ступени, подорвались пиропатроны, соединяющие металлические фермы двух ступеней. Раскаленные газы второй ступени оттолкнули отработанную первую ступень.
– Кедр докладывает: полет нормальный, все системы работают нор… – Юрий осекся, его прервал тревожный визг сирены и вспыхнувшее красное аварийное табло.
«Отказ двигателей второй ступени!» – мигал красным сигнал. Юрий почувствовал сильную тряску даже сквозь прочную обшивку кабины-капсулы аэрокосмического самолета-перехватчика. Затем последовали частые удары снизу. Приборная панель вспыхнула красными индикаторами опасности. Температура в кабине резко возросла.
Юрий проверил функционирование аварийной системы. В момент старта щиток гермошлема был закрыт, и система жизнеобеспечения работала автономно. Космонавт судил о ситуации по приборам и не мог видеть всю катастрофическую картину.
«Протон» разваливался на части, пылая на лету. Первая ступень отработала нормально и была сброшена сработавшими пиропатронами. Но вот вторая ступень полыхнула ярчайшим пламенем – разрушился трубопровод подачи тетраоксида азота к одному из четырех двигателей. Вся нижняя часть второй ступени оказалась объятой клубами яростного огня, который, увы, укротить на этот раз не удалось. Еще немного, и вырвавшаяся из-под контроля рукотворная стихия поглотит и отсек полезной нагрузки под головным обтекателем вместе с аэрокосмическим истребителем-перехватчиком.
Счет шел на секунды, и Юрий принял единственно верное решение. Ситуация усугублялась еще и временным отсутствием радиосвязи. Советский космонавт мог рассчитывать только на себя.
Юрий перевел управление в ручной режим. Нажатие клавиши – и сброшен головной обтекатель. Включился разгонный блок «Д» аэрокосмического самолета. Прозрачно-желтые струи ярчайшего пламени озарили гибнущую ракету-носитель. Аэрокосмолет ЭПОС стартовал прямо из огненного ада, в который превратились остатки «Протона».
Ранее заблокированная ручка управления и сектора газа реактивных двигателей аэрокосмолета теперь была послушна усилиям Юрия. Космолетчик отклонил ее, отводя «Спираль» от гибнущей ракеты-носителя. Внизу полыхнула ярчайшая вспышка взрыва – казалось, атмосферы Земли достиг солнечный протуберанец из раскаленной звездной плазмы.
Но разгонный блок «Д», пристыкованный к корме советского аэрокосмолета, позволил развить достаточную скорость, чтобы выйти на орбиту. На табло Юрий видел, как быстро снижается уровень топлива в баках разгонного блока. Вскоре замигало табло: «Полная выработка топлива». Космолетчик нажал кнопку сброса, и пиропатроны отстрелили выгоревший ускоритель.
Летчик-космонавт сориентировался по приборам, чуть подработал маневровыми реактивными движками.
– Я – Кедр, прием. Достиг низкой орбиты Земли. Высота – 195 километров. Готов к выполнению задания. – Космолетчик поднял стекло гермошлема и попытался промокнуть пот на лбу рукой в толстой перчатке скафандра. На смену давящим перегрузкам пришла легкость невесомости.
Юрий не стал сообщать по радио о катастрофе «Протона» на завершающем участке траектории вывода на орбиту. На космодроме Байконур и так должны были видеть все случившееся по системе телеметрического контроля и в следящие телескопы. Накатила липкая и противная волна запоздалого страха. А что, если бы… Но майор ВКС отогнал дурные мысли. Нужно еще выполнить полетное задание и вернуться.
– Понял вас, Кедр, поздравляем с успешным выходом на орбиту. Ваша траектория на одиннадцать километров ниже расчетной. Подработайте маршевыми двигателями космического самолета.
– Вас понял, выполняю. – Юрий взял ручку управления на себя и двинул вперед сектор газа.
Вначале ЭПОС слегка задрал свой вздернутый и закругленный нос, а потом рванулся вверх, наверстывая недостающие километры высоты.
Так пели в те «ревущие шестидесятые» Тарапунька и Штепсель – незабвенный комический дуэт.
ЭПОС «Спираль» с короткими, поднятыми вверх стреловидными крыльями, острым «пером» вертикального оперения и вздернутым закругленным носом победно летел над планетой. Советская космонавтика снова взяла очередной рубеж, запустив первый в мире аэрокосмический истребитель-перехватчик. В обтекаемой кабине с «глазами»-иллюминаторами находился Космонавт № 1, полковник ВКС Гагарин. Миниатюрный кораблик ЭПОС нес на борту и радиолокатор для обзора земной поверхности. В этом случае на размещение управляемых ракет класса «космос – космос» просто не оставалось места при довольно плотной компоновке аппарата.
Но и «голубем мира» воздушно-космический самолет не был. По бокам герметичной кабины размещались два крупнокалиберных
