несколько тонн, перед глазами расстилался багрово-серый туман. Во рту было солоно от крови. Вот когда в полной мере пригодились тренировки на центрифуге в Центре подготовки космонавтов. Прозрачные лобовые иллюминаторы кабины помутнели от огромного жара и раскалились до вишневого свечения. В тесном пространстве раздавалось зловещее потрескивание – оболочка спасательной капсулы противостояла перегрузкам и страшному жару на пределе возможностей сопротивления материалов.
Спасательная капсула спускалась по баллистической траектории – отсюда и все сопутствующие «прелести».
Только герметичный скафандр с замкнутым циклом дыхания давал дополнительную защиту советскому космонавту. Пневматические камеры космических доспехов наполнились воздухом и туго охватили живот и бедра. Этим они препятствовали оттоку крови от головы и сохраняли сознание. Автоматика жизнеобеспечения помогала летчику-космонавту бороться с такими силами природы, которые обычному человеку были непосильны.
Но вот давящая плита страшных перегрузок растаяла, температура снизилась до вполне нормальной. На высоте восьми километров вышел стабилизирующий, а затем и основной парашют. Спасаемая кабина-капсула орбитального самолета получила у летчиков-космонавтов меткое прозвище – «одуванчик». И теперь оранжево-белый «одуванчик» спасательной капсулы безмятежно парил над бескрайним зеленым морем джунглей. Как будто не было несколькими минутами ранее дикой тряски, огромных перегрузок и раскаленной торможением в атмосфере такой желанной и такой опасной Земли.
На высоте двух тысяч метров пиропатроны сорвали герметичную крышку люка, и летчик-космонавт катапультировался в кресле, так же как и в своем первом полете на корабле «Восток». Еще с воздуха Юрий приметил небольшую деревушку и потянул за стропы парашюта, стремясь приблизиться к ней. Приземлился он, удачно миновав деревья, на берегу небольшой, заросшей буйной тропической растительностью речушки. Наконец-то летчик-космонавт мог поднять забрало гермошлема и вдохнуть обычный земной воздух. Но расслабляться не стоило: Юрий не знал, где приземлился и контролируется ли эта деревушка северо-вьетнамскими партизанами.
Кружилась голова, все тело ломило от перегрузок, на лице была страшная маска из засохшей крови. Но, в общем-то, для человека, только что совершившего аварийное катапультирование с орбиты, Юрий чувствовал себя вполне нормально.
Поверх серого боевого скафандра на летчике-космонавте был надет разгрузочный жилет с множеством карманов и подсумков. Из вшитой кобуры Юрий извлек внушительных размеров автоматический пистолет Стечкина. Двадцатизарядный АПС был принят на вооружение Советской армии за десять лет до первого полета человека в космос – в 1951 году. Этот пистолет верой и правдой служил и прослужит еще долгое время многим поколениям русских воинов. Космонавт снял пистолет с предохранителя и передернул затвор. Тяжесть внушительного оружия в руке успокаивала.
Юрий склонился над тюком с носимым аварийным запасом и принялся его распаковывать. Первым делом он достал АКМ, вставил магазин и лязгнул затвором. Такой же характерный лязг послышался и из-за ближайших кустов. Юрий мгновенно развернулся и упал на колено, вскинув автомат.
Из кустов показались несколько человек, они приближались осторожно, вскинув автоматы Калашникова. Но летчик-космонавт не спешил опускать оружие, он знал, что многие солдаты из армии Южного Вьетнама и даже американцы предпочитали надежный и мощный «калаш» своим «трещоткам» – «M-16».
– Товарища! Товарища! Стрелять не нада – коммунисты!
Маленькие и отважные люди с автоматами Калашникова разглядели звезды на его гермошлеме и надпись «СССР». Такие же надписи были и на ящиках с гуманитарной помощью из огромной северной страны. Советский Союз присылал не только автоматы в длинных зеленых ящиках, ракеты и легкокрылые «МиГи», но и теплую одежду, одеяла, медикаменты, стройматериалы, гражданскую технику.
Подхватив тюк с аварийным снаряжением, Юрий накинул ремень автомата на шею и в сопровождении воинственных вьетнамцев пошел в их деревню. Летчику-космонавту посчастливилось приземлиться все же в Северном Вьетнаме, неподалеку от линии разграничения.
Деревня располагалась на берегу реки, по окраинам тянулись рисовые поля, где с мотыгами трудились стойкие маленькие люди с винтовками за плечами. У причала стояло несколько длинных моторных лодок. А рядом с ними резко выделялся серыми бронированными бортами патрульный катер со спаренным крупнокалиберным пулеметом в носовой турели. Еще несколько огневых точек настороженно стерегли небо. Поселение было достаточно большим по здешним меркам: несколько десятков хижин с соломенными крышами, на центральной площади двухэтажный дом из белого кирпича и еще одна хижина, тоже двухэтажная. В доме располагалась школа. На площади возвышался флагшток, на котором под легким ветерком колыхалось красное полотнище с золотой звездой в центре – символ Демократической Республики Вьетнам.
В двухэтажной хижине Юрия встретил деревенский староста, неопределенного возраста мужчина с заметной проседью в коротко
