– Вайолет Хёрст и Лайонел Азимут.
Парнишка долго смотрит на планшет, что странно, если ждешь всего шесть или восемь человек. Потом смотрит еще раз. Может, планшет – это как оружие: если оно у тебя есть, то хочется им пользоваться?
– Доктор Хёрст, доктор Азимут, – приветствует нас парень. – Меня зовут Дэйви Шугар. Я буду одним из проводников в походе. Добро пожаловать в “Си-эф-эс”.
Серьезный такой весь, прямо и не скажешь, что участвует в разводилове с чудовищем. Меня даже так и подмывает убедиться, что мы говорим об одном и том же. Перегибаюсь через Вайолет и спрашиваю у него:
– Как ты думаешь, есть чудовище в озере Уайт?
Паренек улыбается во весь рот, отходя убрать конусы:
– Скажем так, я агностик насчет этого. Но было бы клево, правда же?
Дорога переваливает через вершину холма, и вдруг нам открывается вид на все озеро Форд: свет отражается от него так, словно оно покрыто солнечной сеткой. Даже кирпичный остов старого фордовского рудника – наверное, в повороте за ним скрывается и дом доктора Макквиллена – смотрится хорошо.
Сама турбаза идиллическая: дюжина домиков на берегу, выкрашенных в желтый цвет волос Смурфетты, вокруг сочный зеленый газон, будто поросший мхом. С краю бухточка с Е-образным плавучим причалом, вдоль стенок которого рядком пришвартованы накрытые брезентом лодки.
Рядом с пристанью, в тени деревьев, парковка с непросыхающей грязью, изборожденной колеями. Там стоят три пикапа – один с грузовой рамой на кузове, – несколько понурых легковушек и один большой черный блестящий минивэн с миннесотскими номерами.
Мы оставляем барахло в машине, на случай если придется сваливать.
Когда мы подходим к домику администрации, из-за угла выворачивают двое мужиков в поло и малярских штанах. Домик администрации мы распознали по грядке подсолнухов вдоль его задней стенки и по деревянной табличке над ними: “ЛАГЕРЬ ВЗГЛЯД ОЛЕНЕНКА – Администрация” – написано поленным шрифтом, или как там это называется, когда буквы выжжены по дереву. Один мужик – белый, за шестьдесят, седой и в очках без оправы. Второй – латиноамериканец за тридцать, усатый.
– Драсьте, – говорит белый.
– Кто-то из вас – Реджи Трегер? – спрашивает Вайолет.
– Ой, нет! – Он оборачивается и кричит: – Реджи! Клиенты! – И мужики направились к пикапу с грузовой рамой.
Мы с Вайолет огибаем домик и выходим к фасаду, который смотрит на озеро. На лужайке какой-то мужчина разговаривает по тому, что раньше называлось беспроводным телефоном, посасывая пивко и уворачиваясь от большого черного лабрадора, который норовит прыгнуть ему передними лапами на живот.
Он поднимает руку в знак приветствия и говорит в трубку: “Нет, слушай, Триш, мне надо бежать. Я знаю. Извини. Ты тоже. Ты тоже. Хорошо. Я перезвоню”. Говорит с легким южным акцентом – Арканзас, или Алабама, или еще какой-нибудь штат, который я не умею определять по акценту.
Человек этот моложав, густые темные волосы острижены машинкой, ноги мускулистые, но на нем такие короткие вельветовые шорты, какие ни за что не надел бы никто моложе шестидесяти. А на внешней стороне левой ноги красуется длинный темный шрам, словно от ожога. У меня на ноге тоже есть шрам, которого пугаются дети, но я впечатлен.
Отключив трубку, мужчина улыбается нам одним уголком губ:
– Извините. Моя матушка.
Собака бросается к нам, словно только что заметила. Подскакивает к ногам Вайолет, потом к моим, замирает и трется об меня, виляя увесистым хвостом.
– Лай! – командует хозяин, но та не лает. Затем он смотрит на нас: – Доктор Хёрст и доктор Азимут?
– Точно, – кивает Вайолет.
– Я Реджи Трегер.
– Очень приятно, – говорит Вайолет. – Можно потискать вашего песика?
Интересное начало. Нет, собачка-то, конечно, ничего…
– Это не мой, но валяйте, – разрешает Реджи. – Можете забрать ее себе. Ее зовут Барклай, иногда Барк, иногда Лай.
– А, Лай! – зовет Вайолет, и собака метнулась от моих ног обратно к ней.
