– Эволюция происходит, потому что все живое старается выжить, так?
– Так.
– Но само это желание – воля к выживанию, – откуда оно взялось?
– Я сдаюсь.
Вайолет наступает мне на ногу.
– Хотя вот доктор Хёрст знает, – добавляю я.
Вайолет вздыхает и опускает вилку:
– Для эволюции не нужна воля к выживанию. Для эволюции достаточно тенденции к выживанию. Если взять кучку разных молекул и любые две из них случайно проявят тенденцию к соединению, то в конце концов получится соединение из этих двух молекул. Если некоторые из этих соединений случайно образуют такую форму, что они проявят тенденцию соединяться с другими соединениями, они сформируют более сложные конфигурации. И так до тех пор, пока не получатся организмы. Воля к жизни может оказаться преимуществом для животных, обладающих таковой, но она – следствие эволюции, а не ее причина. Актинии хотят выжить не больше, чем героин хочет попасть в вену наркомана. И то, и другое просто проявляют такую тенденцию в определенных условиях.
– А как насчет второго закона термодинамики? – заявляет Фик.
– Я как раз хотел об этом спросить, – вставляет Мигель.
– И я тоже, – вторит Дэл.
– А что с ним не так?
– Ну, вы только что рассказали нам, причем пространно, что кучка молекул может соединиться в случайном порядке и стать человеком. Но второй закон термодинамики учит нас, что все имеет тенденцию к энтропии и хаосу, а не к сложности и организации. Значит, эволюция – просто случайное исключение из этого правила?
Вайолет явно раздражена:
– Второй закон термодинамики учит, что тенденцию к энтропии имеют замкнутые системы. Земля – не замкнутая система. Она постоянно получает материю и энергию из космоса. Она непрерывно получает сто двадцать петаватт энергии от одного только Солнца[54], большая часть которой снова рассеивается в космос. Эволюция не должна быть энтропичной, потому что она происходит в Солнечной системе – кстати, тоже не замкнутой, – которая сама по себе энтропична. Вы просто ничего не понимаете в физике. Знаете, – продолжает она, распаляясь, – наверное, в этом все и дело. Вам хочется верить, что все, чего лично вы не понимаете, – либо ошибочно, либо в принципе непознаваемо. Вы не понимаете физику – значит, физика ошибается. Вы не понимаете биологию – значит, биология ошибается. Все, чего вы не можете постичь своим умом, становится для вас аргументом в пользу сияющего дедушки с бородой, потому что уж его- то вы хотя бы можете себе представить. А поскольку вы на самом деле не хотите ничему учиться, “сияющий дедушка с бородой” служит вам объяснением для всего на свете. И теперь я с какой-то радости должна эту позицию “уважать”. Но что здесь вообще уважать?
Фик скалит зубы:
– Ой, ну будет вам, теперь…
– Позвольте теперь задать вопрос вам, – перебивает Вайолет.
– Только если…
– Вы верите в Бога?
– Да, – настороженно отвечает Фик, – верю.
– Вы верите, что Бог верит в Бога?
– То есть, верит ли Бог в самого себя?
– Нет. Верит ли Бог в существование Бога над Богом?
– Нет, – говорит Фик, – разумеется, нет.
– А почему нет?
– А с чего бы Ему верить?
– А с чего бы вам верить?
– Потому что так сказано в Библии.
– А что, если у Бога есть книга, в которой написано, что есть какая-то высшая сила над Богом? Тогда он поверил бы?
– О черт! Дыра во времени! – восклицает Мигель.
