Там, на правом берегу реки, оба командира и встретились.
– Товарищ комиссар! – закричал Медведев. – К нам пополнение! Партизанские отряды «Пивденный» и «Буревестник» переходят под ваше командование!
– Отлично! Творогов и Приходько! Организовать взаимодействие.
– Есть!
Обе колонны стали выдвигаться к бывшему – и будущему – Дому Советов, и тут-то начался настоящий бой. Немцы бросили против партизан танки и артиллерию.
Небольшая батарея ПТО ударила с левого фланга, подбив танк Копылова. Минай моментально ответил, уничтожив одну из пушек, но тут же получил в ответ два бронебойных, один из которых порвал «четверке» гусеницу.
Бронемашина замерла на месте, но огонь не прекратила, раз за разом накрывая немецких артиллеристов. Кричевцовы покинули танк лишь тогда, когда он загорелся, зато и батарея смолкла – нечем стало стрелять, да и некому.
Узкий проезд не позволял немецким танкам маневрировать, они выкатывались по одному, попадая под перекрестный огонь двух танковых взводов и расчета Шорина, живо выкатившего пару орудий на позицию.
Один из танков, отмеченный крестом, задымил, а после будто лопнул, выпуская фонтан огня. Второй танк попытался его объехать – и лишился башни. Подорванный боекомплект приподнял ее на огненной вспышке и опустил – словно крышка упала на кастрюлю с подгоревшим супом.
Обе машины заткнули проезд, как пробка бутылочное горлышко, и партизанские колонны направились в объезд – Медведев двинулся по улице Ленина и свернул на площадь с тем же названием по Пионерскому переулку, а колонне Судоплатова пришлось взять левее, немного проехать по улице Дзержинского и пробираться дворами к площади Ленина.
Стычки с немцами и румынами происходили постоянно, отдельные выстрелы сливались с автоматными очередями, но и партизаны не дремали – пулеметчики «приветили» немало живой силы противника, обращая ее в мертвую.
На площадь Павел вышел удачно – прямо в тыл трем немецким танкам, которые били прямой наводкой по медведевской колонне, выезжавшей из-за сквера. Один из партизанских танков загорелся, но тут свое веское слово сказал взвод Копылова – два бронебойных в задки немецким «четверкам» заставили вспыхнуть и их.
Третий танк фрицев решил развернуться, и это было глупо – «тройка» из медведевской колонны засадила ему снаряд в борт.
«Три – один!» – прокомментировал командир подбитого танка в эфире.
Но до победы было еще далеко – по улице Карла Маркса, выходившей на площадь справа, мчались грузовики с немцами. Завидев танки с красными звездами на башнях, они резко сворачивали к домам, пехота сыпалась с них, как крупа из прохудившегося мешка, но повезло не всем – танковый снаряд угодил в один из «Опелей», и тот подскочил на огненном облаке, разваливаясь на части.
А по улице Шевченко, широкой, обсаженной деревьями и застроенной одноэтажными домами, шли танки, три или четыре машины, стреляя наугад. Один из снарядов рванул на площади, выщербив осколками колонны Дома Советов.
Экипажи того танкового взвода, что двигался в колонне Судоплатова, открыл встречный огонь, но эта «перепалка» не привела к успеху ни одной из сторон. Зато, «под шумок», артиллеристы Шорина подкатили свои пушки, прячась за елями, высаженными у Дома Советов, и дали залп.
Одному из расчетов повезло достать самый дальний немецкий танк, вздумавший выехать на тротуар, ломая полудикое абрикосовое дерево. Снаряд раскурочил ведущее колесо. Танк завертелся, распуская гусеницу, и второе попадание пришлось в борт. Готов.
Партизанским «четверкам» никак не удавалось добиться виктории, зато их кинжальный огонь очистил улицу от пехоты, завалив тротуары останками.
Трем немецким танкам не оставалось выхода, кроме как переть к площади, надеясь первыми выбить партизан, но тут фрицам перестало везти окончательно – артиллеристы Шорина подбили танк, идущий впереди, а бойцы из группы Творогова забросали «коктейлями Молотова» следующий за ним.
Никто даже не заметил, каким образом и куда делись танкисты из оставшейся «четверки». Они так быстро и дружно покинули боевую машину, что никто этого не заметил, даже глазастый Ларин.
Все были только рады, а особенно братья Кричевцовы, мигом занявшие «освободившуюся» машину. Кое-как развернувшись, они возглавили наступление на вокзал, где немцы организовали что-то вроде опорного пункта.
Несколько орудий, выкаченных на пятачок перед вокзалом, палили громко, хотя меткостью не отличались. Артиллеристам
