словно бревно проволокли. Или лодку.
– Туда! – сказал Ульф.
Осторожно углубившись в прибрежные заросли, шагов через десять Эваранди ощутил под ногами влагу. Это было маленькое озерцо в окружении деревьев. Наполовину спущенный в воду, стоял ушкуй – большая крепкая лодка с изображением медведя на носу.
В ушкуе понуро сидел совсем молоденький дренг. Бесшумно выйдя из хилого ельника, Линду поднял лук. Стрела была положена, но тетиву весин пока не натягивал.
– Привет! – весело сказал Ульф.
Дренг аж взвился от чужого голоса. Не удержался и свалился за борт.
Подскочив в два прыжка, Меченый выудил «стража» и приставил лезвие меча к его кадыкастому горлу:
– Звать как, дружок?
– У-ульф-хам… – просипел тот.
– Ты поглянь! Почти тезки! Ты тут один скучаешь?
– Д-да…
– Точно? Или проверить?
– Т-точно!
– Моя смотреть, – спокойно проговорил Линду. – Никого.
– Вот и ладушки, – проворковал Ульф, неласково улыбаясь. – Когда вас Эйнар послал?
– Позавчера, когда посланец прибыл.
– Какой посланец?
– Н-не знаю, кто-то из местных. Финн какой-то. Он на ихней лодчонке, которая из бересты, приплыл и грамотку Пешеходу отдал. А Эйнар и говорит: погоня за нами, Хродгейр Кривой на охоту вышел, голову мою снять хочет. Дескать, Сиггфрёд весточку шлет из Альдейги.
– Сиггфрёд? Высоконогий, что ли?
– Он самый! Его скейд чинился в Альдейге, почему Высоконогий и отстал. Эйнар велел Сиггфрёду доделать все как надо и догонять караван.
– Вон оно что… И велел вам засаду устроить…
– Ага!
Ульфхам робко улыбался. Видать, надеялся, что все ему простят и живым отпустят. Зря надеялся.
Косте хорошо было видно, как Меченый завел руку за спину, где у него висел нож в чехольчике, вооружился и сделал резкое движение.
Дренг издал долгий сипящий звук, оседая в воду, а Ульф мягко улыбнулся ему, провернул нож, поразивший печенку, и сказал:
– Передавай привет старушке Хель[37]!
Глава 17. Валерий Бородин. «И аз воздам…»
Бородину было стыдно за свои «куркульские» замашки, но он ничего не мог с собой поделать. Да и не хотел особо.
Ну нравились если ему «бонусы»! Он же не грабил кого, а собирал трофеи. А что с бою взято, то свято! Так-то.
Хорошего оружия, по-настоящему ценного, у «засадников» не водилось, а те несколько мечей, что удалось собрать, были дешевыми поделками.
Хороша ли сталь, тут проверяли просто – брали клинок двумя руками, клали на голову и оттягивали вниз, сгибая меч дугой. Если он после этого распрямлялся – хорошее изделие, а когда сгибался буквой «Г»… Ну «г», оно и есть «г».
При тутошних технологиях отковать хороший клинок стоило великих трудов и немалого мастерства. Недаром так ценилась дамасская сталь, которая на самом-то деле вывозилась из Индии, арабы лишь продавали ее в Дамаске, куя мечи из той самой стали
