– Где? А-а… А чё это за шум?
– Поют, наверное…
Костя глянул в другую сторону – там поднимался густой дым. Это горел валежник, изображая пылающий кнорр.
И вот «Черный лебедь», изящный в хищности своих линий, выплыл на стрежень. Гребцы взревели, заголосили, приветствуя товарищей, – те «ответили» чужими голосами.
На край вышел Хвитсерк и завопил:
– Здрав будь, Высоконогий! Мы победили!
Рев на скейде поднялся еще выше, и воины повалили на берег. Было их человек двадцать, не меньше.
– А вот сам Хродгейр! – крикнул сын Торира, выводя поникшего Кривого, полуголого, в одних штанах, со связанными руками. – Он твой, Сиггфрёд!
И тут жалкий, униженный Кривой выхватил копье из рук Хвитсерка и с силою метнул его, поражая Высоконогого в грудь.
Это был сигнал.
Моментально защелкали десятки луков. Тут же посвист стрел был перекрыт гудением копий и дротиков.
Бойцы Высоконогого умирали один за другим. Когда первый шок прошел, никто из них уже не думал о сопротивлении – выжившие искали спасения, но его не было.
С низкого берега, противоположного обрывистому, засели вместе с другими варягами трое хазар и двое савиров[38], вооруженные мощными степными луками. Они били так, что сносили человека с места, пробивая грудину насквозь.
Валерий поймал себя на том, что сдерживает дыхание, будто погрузился в воду, и задышал.
Дикое неистовство, с каким уничтожался экипаж «Черного лебедя», будоражило нервы, напрягало сильнейшим позывом бить и убивать.
Роскви стискивал рукоятку меча, готовясь броситься в атаку, но Беловолосый осаживал особо прытких:
– Не балуй! Сначала – стрелы. Занадобимся – выйдем.
– Артподготовка, – шепнул Костя.
Бородин вымученно улыбнулся.
Четверть часа длился бой, вернее побоище. Объединенная команда викингов и варягов перебила всех людей Эйнара.
И вот на берег вышел Хродгейр, задирая меч кверху. Победа!
– Ура-а! – не сдержался Валерка.
Варяги его поняли по-своему и заорали, славя морскую богиню[39]:
– Ран! Ра-ан!
Переплыв Ловать на ушкуе, команды с обоих берегов соединились.
– Все собрать! – распоряжался Кривой. – Мертвяков под обрыв, засыпем их песком! Быстро, быстро!
Роскви с энтузиазмом подхватил богато одетого викинга, прикидывая, что его серебряный наруч чересчур велик. А вот шейная гривна из крученого золота – как раз его размерчик…
Ульф Меченый вместе с Эваранди и близняшками первым поднялся на скейд. Сразу нашлись и другие желающие пересчитать чужую наличность.
Костя вскоре спустился, передав Валерию толстую золотую цепь:
– Держи бонус!
– Ты опять за свое? А сам?
Эваранди сунул ему под нос руку, на пальце которой красовался перстень с настоящим бриллиантом. Огранка была странной, да и вообще перстень отдавал глубокой древностью.
– Здоровенный какой… Сто карат, не меньше!
Костя поднес перстень к глазам:
– Думаешь? На что похож?
– Вроде жук…
– Не вроде, а точно. Это скарабей. А тут видишь? По ободку? Иероглифы. Древний Египет, не хухры-мухры!
– Эваранди! Роскви! Ко мне! Надо оттащить эту падаль…
Провозились до полудня, а потом подкопали верх обрыва, и вся масса песка ухнула вниз, хороня врагов, разложенных в ряд.
