вдаль.
— Жаль, что мы не можем оставить его здесь, — пробормотал Пан.
— Если бы мы сделали это, то он не смог бы поведать свою историю. Каким–то образом мы должны найти способ, чтобы он сделал это, и мы должны заставить эльфов поверить ему.
Пан посмотрел на нее:
— Ну, вряд ли это будет очень трудно, так ведь?
Они одновременно улыбнулись.
— Так что же мы будем делать? — повторила она.
Он задумался над этим. Он до сих пор был потрясен событиями прошлой ночи, его все еще трясло при мысли о том, что кто–то так сильно желал их смерти, что даже подослал убийцу. Конечно же, Скил Эйл не испытывал особой любви к ним. Но даже в этом случае это казалось диким. Что могло подтолкнуть Серафика к их убийству?
— А что если, — предположил он, — только один из нас пойдет в Арборлон, найдет Ташу и Тенерифе и вернется с ними обратно? Может тогда у нас появится лучшее представление о том, что нам следует сделать.
Она посмотрела на него исподлобья.
— Но мы поклялись, что никогда снова не расстанемся. Несмотря ни на что.
Он смущенно посмотрел на нее:
— Я не забыл. Но какой у нас выбор? Мы не можем оставить Боннесанта одного. Мы даже не можем оставить его без присмотра.
Она взглянула на убийцу, а потом снова на Пана:
— Ладно. Но только в этот раз. И больше никогда, Пан. Обещай мне.
Он обнял руками ее за плечи и нежно сжал их.
— Обещаю.
Подняв Боннесанта на ноги, Пан связал его руки впереди, затем обвязал веревкой пояс, оставив довольно длинный кусок, чтобы вести того на поводке. Боннесант поворчал по поводу связанных рук, но мальчик и девочка не обратили на это внимания.
— Куда вы меня ведете? — наконец спросил он, наблюдая, как они собирают свои рюкзаки, готовясь к уходу.
— В Арборлон, — ответил Пан. — У нас есть друзья, к которым мы обратимся за помощью. У них может быть идеи получше о том, что с тобой делать. Не волнуйся. Мы не отведем тебя к Королеве.
— Так будет и для вашего блага.
Пан подошел к нему.
— Даже на миг не думай, что мы не отдадим тебя Королеве, если обнаружим, что ты нам солгал. У нас нет причин заботиться о том, чтобы с тобой ничего не случилось. Нас волнует только Фрина Амарантайн. До тех пор, пока ты можешь ей помочь, ты будешь нам полезен. В противном случае…
Он не стал договаривать и отвернулся. Боннесант насмешливо фыркнул, но ничего не сказал в ответ.
Мальчик и девочка взвалили на свои плечи рюкзаки и, ведя на поводу Боннесанта, отправились в путь. Оба достаточно хорошо знали эти болота, чтобы ориентироваться в них при дневном свете, но даже при этом они выбрали маршрут поближе к северным берегам озер, выгибая дугой свой путь на восток к Арборлону. Солнце уже полностью поднялось, и утренний туман начал рассеиваться, хотя то тут, то там все еще оставались его куски, плотными пятнами разбавляя дневной свет и тени от крон деревьев вдоль берегов водоемов, блестевших как зеркала.
— Я хочу, чтобы все это закончилось, — прошептала Пру Пану, понижая голос, чтобы только они вдвоем слышали этот разговор.
Он заметил, как нахмурилось ее лицо, и улыбнулся:
— То есть, чтобы все вернулось к тому, как все было? Просто ты, я и работа следопытами?
Она кивнула:
— Просто ты, я и работа следопытами.
Он покачал головой:
— Может быть, все уже никогда не вернется к тому, каким оно было, Пру. Ты подумала об этом? Я имею в виду, после того, как все закончится, хотя это сомнительно, наверное, все изменится настолько, что уже никогда не станет прежним. Эта долина уже не так безопасна, как была. Внешний мир нашел нас и это уже ничто не сможет изменить. Как и Друджи, придут и другие твари.
— Я знаю. — Она еще больше понизила свой голос. — Но я не это имела в виду. Между тобой и мной уже не будет так, как
