Серой ложе. И что же, йотунами теперь правят самки?
– Я с большим удовлетворением узнала, что развитие эйсов пошло тем же путем, – ошарашила меня Наттина. – Что Серую ложу теперь возглавляет женщина. Это меняет всё в наших отношениях. Теперь мы можем оставить прошлое позади, и заключить вечный мир. Чтобы не смущать ваших низших, корабли йотунов не будут вторгаться в звездные системы, занятые людьми. Впрочем, программа освоения космоса практически свернута после изменений в Высоком совете. Сурт Диммак оставался последним активным разведчиком. Он, как и вы, проведет здесь остаток своих дней. Ссылка – это часть договора. Вы оба должны понести наказание за жизни, отнятые сорок тысяч циклов назад.
Не помню, что точно я сказал. Вообще-то, со слов Дианы, я говорил несколько минут. Сначала на английском, потом на русском, затем ещё на пяти языках, которых она не знала. Кажется, дошел и до арамейского. Наттина не понимала, Пандора лишь торжествующе хихикала – для неё проклятия из уст поверженного врага были сладкой музыкой. Один Фос густо краснел, ерзая на стуле.
– И ты, Фос, – наконец заметив, что он единственный реагирует на неконструктивную критику, на английском воззвал к нему я. – Как ты мог? Эта бешеная сука – глава Серой ложи? После того, как она наделала сумасшедших кукол, похитивших у нас йотунов и собиравшихся истребить всех эйсов?
– Они не знают о её роли в создании амазонок, и не должны узнать, – метнув испуганный взгляд на Наттину, Фос жалобным голосом продолжил: – Тор, дружище, ты же всегда был готов пожертвовать чем-то ради общего блага. У нас, конечно, имелись сомнения… но сам всё слышал. Это Наттина сейчас такая добренькая. А как узнала, что ты сбил Диммака, и собираешься обменять пленников на мир… думал, бросится на меня. С ней не один корабль, а три, и целая куча зеленоглазок – десятка два на заднем дворе пасутся, возле их бота. Панди была со мной. Видит, что дело плохо, ну и представилась главой Серой ложи. Сказала, что их сейчас пятеро из семи. И знаешь, как-то вот быстро они общий язык нашли. По-девчачьи. Ну и договорились – условия-то те же, что ты сам хотел. Я ночью связался с Баром, тот собрал заседание… в общем, ты останешься почетным членом ложи. Без права голоса. Панди избрали главой, и двое ушли в отставку, на их место подберут преемниц-женщин. Такие дела.
– То есть из мужчин в ложе остались ты и Бар? – презрительно процедил я. – Да вы настоящие крысы. И глупые к тому же. Вас сожрут быстрее, чем эта гадина произнесет «маникюр».
– Думаю, мы с Панди найдем общий язык. – Он игриво посмотрел на благосклонно улыбающуюся ему рыжую, и до меня наконец дошло. Вот похотливый идиот… Наверное, мой челнок ещё не успел выйти из атмосферы неделю назад, а она уже затащила этого кретина в постель. Он пожалеет о своей глупости, да только я до того дня могу и вовсе не дожить. Устроит ли эту «самку богомола» моё изгнание, или она предпочтет для верности прикончить потенциального конкурента в борьбе за лидерство?
– Всё хорошо? – тон Наттины выдавал легкое раздражение. Действительно, говорить на непонятных языках в присутствии гостя – крайне некрасиво.
– Всё просто прекрасно! – Я знал, что оно не позволит мне ответить иначе, проклятое чувство долга. Что ж, судьба расы эйсов и человечества более не в моих руках. Великому Тору суждено превратиться в шерифа Обломова, и закончить свои дни на этой забытой богами планете. Впрочем… всё это уже было. Изгнание. Борьба за выживание. И делегация соплеменников, молящая о помощи. У истории есть забавная привычка ходить кругами.
Подмигнув простоявшей весь разговор с каменным лицом Диане, я вышел из гостиной и, миновав красоток в прихожей, открыл дверь на крыльцо. Вечерело, и на небе уже явственно проступали силуэты обеих лун. Кажется, будет хорошая, ясная ночь. Вполне подходящая для поездки по саванне к Плохому лесу. Пора вызволять оттуда Диммака. То-то он обрадуется новостям. А особенно – перспективе провести последние годы в обществе Тора на планете Тартар.
Эпилог
Вперед-назад. Вперед-назад.
Кресло-качалка тихо скрипело под весом тела, но звук не раздражал. Отличная вещь, за свои десять экю. Рядом на столе под светом лун призывно блестела бутылка каберне. Огромная тарелка, до краев заполненная кубиками сыра шести разных сортов, венчала моё представление о счастье. Кусочки один за другим отправлялись рот, туда же время от времени заливался напиток из изящного бокала, приобретенного на какой-то блошиной распродаже.
Вдали, как ни в чем не бывало, переливался огнями Мидгард. Фигурки людей сновали у гостеприимно распахнутых дверей
