– Твой брат рассказал мне о клеймах, – поведала я. – Милые у вас традиции.
– Разные.
– А еще он знал о браслете. По его мнению, он выглядит подозрительно. И это единственный случай, когда я соглашусь с ним.
Даже я восприняла бы имевшиеся факты однозначно: кто-то пожалел свою собственность. Но жалеешь только то, что ценишь, что может стать твоим слабым местом. А бьют всегда по чему? Правильно…
– Больше никто не догадается.
– Откуда такая уверенность?
Диз помедлил с ответом:
– Соррел не мог не почувствовать, что на тебе нет клейма, но он единственный. Он мастер крови. Своего рода талант, как у Райли. Старые, почти ушедшие из миров дары. Говорят, раньше мастера могли по одной капле изменить будущее… и прошлое. Не теперь, но ты знаешь, на что Соррел способен.
Например, подчинить себе? Испытала уже, спасибо. Но это объясняло, как он узнал про утраченные способности психопомпа.
– Дай догадаюсь. Еще один «лучший сын»? По крайней мере, пока Абигор не выбрал тебя в качестве фаворита?
Многое становилось понятно – включая переданный через меня ультиматум. Вопрос только, на что рассчитывал Диз, так подставляясь. Или я тоже заблуждалась насчет его мотивов?
– Лучше уж клеймо, честное слово.
Диз скептически хмыкнул:
– Учитывая, как ты до сих пор реагируешь на свои шрамы, предложить тебе такой вариант я не мог.
Интересно, это такая забота? Или практичность, путь наименьшего сопротивления? Ведь без Соррела я, заикнись только Диз о подобном, устроила бы скандал. И ни за что бы не согласилась.
За разговором мы пересекли зал и остановились возле выхода на тот самый балкон, на котором Диз пожелал мне проваливать отсюда. Я застыла. Все-таки не показалось: дело было в той брюнетке, с которой я впервые увидела его еще на ужине.
Только я все неправильно поняла.
– Наташа – Тана, – представил ее Диз и добавил: – Моя сестра.
Мог не уточнять. Теперь, когда она невесть как избавилась от калаверы, сходство было сложно не заметить. Тот же контраст белой кожи и волос оттенка воронова крыла, та же излишняя худоба, тот же слишком высокий рост… Тана была выше своего брата – не знаю, на десять сантиметров или больше, но даже без каблуков она возвышалась над всеми в зале. И ничуть не стеснялась этого.
– С каких пор ты стал таким вежливым? – удивленно изогнула она бровь. – Твоя школа не идет тебе на пользу.
– Это университет, – поправил ее Диз, – и у нас с тобой разные представления о пользе. Давай, ты знаешь, как это делается.
Знакомо закатив глаза, брюнетка все же повиновалась.
– Очень приятно, – от ее сладкой улыбки меня бросило в дрожь. – Раз мы изображаем воспитанность, это Филипп.
Стоявший рядом мужчина в смокинге обернулся, когда она дотронулась до его плеча. Я его знала. Филипп Рейнольдс, двукратный олимпийский чемпион по плаванию, завоевавший немыслимое количество медалей и сердца миллионов поклонниц. (Я не могла их осуждать; с такой внешностью, как у него, я удивлялась, почему он еще не заключил модельный контракт.) Только вот загвоздка…
– Вы же умерли, – вырвалось у меня.
Еще до того, как я попала в Ад. Райли показывала мне статьи. Заголовки газет пестрели спекуляциями на тему его смерти. Почему избитое тело обнаружили в портовом районе? Что он там делал? Кто его убил?
А теперь он стоял передо мной. Собственной, не слишком покойно выглядевшей персоной.
– Наташа, можно тебя на секунду? – напряженным тоном поинтересовался Диз.
Я позволила увести себя в сторону.
– Что?
– Нельзя просто так взять и ляпнуть человеку, что он умер.
– Но он…
– Мертв, я знаю. Но прояви такт и дай ему дожить последние дни в счастливом неведении.
