Диз помолчал, прежде чем ответить.
– Не знаю.
– Да ты издеваешься!
Следующая встреча стала для меня такой же неожиданностью, как и для него. Согласитесь, никто не ожидает встретить демона на занятии по русской литературе двадцатого века. Что он тут вообще забыл?
– Ты сядешь или так и будешь стоять? – предложила я, справившись с удивлением. – На нас уже смотрят.
Оглядев аудиторию (а выбор был небольшой: стул рядом со мной единственный остался не занят), Диз все-таки бросил сумку под стол и сел. А я уже думала, попросит кого-то поменяться местами…
– Зачем ты за мной следишь?
Я едва удержалась от того, чтобы покрутить пальцем у виска.
– Тогда что ты здесь делаешь?
– А ты? – ответила я вопросом на вопрос.
– Мессир Джонатан, – имя секретаря ректора Диз, как всегда, произнес с отвращением. – По его мнению, выбор предметов только по специальности не способствует гармоничному развитию личности. Эта лекция была единственной, подходившей по времени.
– У меня то же самое.
Внимательно изучив мое лицо, Диз кивнул. Будто я врала!
– Все равно не объясняет, почему я постоянно встречаю тебя, куда бы ни пошел.
– Совпадение, – предположила я.
– Два раза – это случайность. Третий – уже закономерность.
Потарабанив пальцами по столешнице, Диз вздохнул и устало потер переносицу под очками.
– Это все подозрительно напоминает прошлый семестр… – протянул он, без всякого перехода добавляя: – Мне нравится Эрика.
Внезапно.
– Рада за тебя, – только и оставалось мне ответить. – Она показалась мне милой.
Не оценив моих стараний, Диз хмыкнул.
– И когда же ты ее успела так высоко оценить?
Нет, он правильно сомневался; при нашей с ней единственной встрече я могла разве что разглядеть вызывающую зависть фигуру и лифчик, даже сейчас напоминавший мне о собственном несовершенстве (вот как некоторые люди умудряются кружево в повседневной жизни носить?), а никак не выдающиеся моральные качества и хороший характер, но…
– Это называется «вежливость», – недовольно посмотрела я на него. – Никогда не пробовал?
– А мне казалось, кто-то был за правду. Еще мне нравится моя работа.
Теперь я окончательно перестала понимать его логику.
– Ладно.
– Отсутствие проблем.
Кому это не нравится, интересно?
– И когда меня не втягивают в сомнительные авантюры, после которых половина моей жизни идет кувырком.
Так вот к чему он вел!
– Вот, значит, как ты помнишь прошлый семестр? – Потому что я была склонна воспринимать произошедшее осенью иначе. – А как насчет…
С громким звуком упавшая на стол между нами книга заставила прерваться и поднять взгляд на преподавателя. Ой… Посмотрев в один очень большой и очень серьезно глядевший на меня голубой глаз, я почувствовала горячее желание вцепиться в чью-то руку.
– Надеюсь, участвовать в дискуссиях на семинаре вы будете с таким же энтузиазмом, – неожиданно вежливо (для одноглазого- то чудовища!) произнес профессор и, тяжело опираясь на трость, пошел дальше по ряду.
Минуточку… Страх уступил место любопытству. Один глаз, хромой, работает на кафедре славистики… Я проследила за фигурой в вязаном жилете. Высокого роста, борода тоже присутствует, хотя и ухоженная… Неужели верлиока [13]? Да нет, вряд ли. Или все-таки?..
От интереса даже желание спорить пропало. Ладно, если Диз думает, что я втянула его в какую-то, по его словам,
