Диз зевнул, совершенно не впечатленный осуждением в моем голосе.
– Et tu, Brute? Мало мне Лины.
– Так нельзя.
– Так нужно, – возразил он. – Ей так будет лучше.
– Опять это дерьмо про то, что нельзя влюбляться в демонов и что ты делаешь доброе дело, открывая ей глаза на правду? – мне уже доводилось слышать эту песню в его исполнении. – Должна тебя разочаровать: это ни хрена не благородно.
Не зная, где устроиться, я остановилась в импровизированном изголовье.
– Никакого благородства. Я тебе уже говорил: не приписывай мне то, чего у меня нет, – Диз убрал колени с подлокотника. – Садись. С чем пришла?
Точно. У нас были более насущные проблемы, чем его поведение.
– Мы ошибались! – выпалила я.
– Наверняка, – согласился демон, приоткрыл один глаз и внимательно посмотрел на меня. – Не хочешь уточнить, в чем именно?
– Дело не во мне. И даже не в редакции. Некроманты получают такие же письма.
С полным вселенской скорби вздохом он сел и взъерошил волосы. Взглянул на время.
– Лина должна прийти с минуты на минуту. Мне сейчас положено полчаса на обед, если хочешь, в столовой все расскажешь.
Я колебалась. Потому что должна была оставаться в редакции – но еще больше из-за зомби, которого я так легкомысленно отправила в столовую. Пережил ли кафетерий его пришествие? Любопытство перевесило.
– Пошли.
По дороге Диз заглянул к некромантам, у которых продолжалась игра.
– Кто еще из вас, идиотов, получал письма с угрозами? – не размениваясь на приветствия, спросил он.
Шесть рук взметнулись в воздух. Никого из присутствующих вопрос не удивил. Устойчивая у некромантов все-таки психика, даже завидно…
– Перефразирую. Кто из вас с января этого года получал анонимные угрозы, отправленные вам с вашего же имейла?
В воздухе осталось четыре руки, но никто так и не поднял на нас взгляда от игральной доски. Еще раз вздохнув и обозвав всех кретинами, Диз закрыл дверь. Все с ними понятно: как и мои коллеги, никто не воспринял письма всерьез.
На первый взгляд в столовой все было как обычно: кафе, раздаточная зона, пропасть посреди зала… Паники не наблюдалось, обгрызенных трупов тоже. Пока я озиралась по сторонам, Диз прошел к стойке с готовыми меню.
– Один обычный и один вегетарианский, – заказал он.
– Эй! Я не буду вегетарианский.
– Я его тебе и не отдам, – невозмутимо ответил айтишник, передавая мне поднос.
Я покосилась на доставшийся ему обед. Если у меня на подносе лежал посыпанный перцем стейк, а золотистые картофельные дольки так и просили обмакнуть их в соус из йогурта с паприкой, то на его – чечевичные котлеты сиротливо жались к белым стебелькам спаржи.
– Ты ведь не серьезно? – ужаснулась я.
Вот отчего он такой худой… Или не поэтому. Я подумала о скелете, обтянутом серой кожей. Аппетит сразу пропал. Сейчас я видела его только человеком – почти человеком, если не замечать слишком острых черт. В отличие от большинства демонов, от той же Карис, у Диза было два тела. Наследство от его матери, полагаю, не зря ее всегда изображали настолько… по-разному. Хотя, может, и Абигор отличился: что бы там ни писали демонологи про человеческую внешность и «облик прекрасного рыцаря», люди в Аду не выживали. Там обитали совсем другие существа… В любом случае, я не могла это объяснить, но с Карис это чувствовалось. Даже когда крылья были спрятаны под мороком, я знала, что они там есть. У Диза под иллюзией не проступал настоящий облик – они оба были настоящими. И их оба я помнила, когда смотрела на него.
– Вполне, – проходя мимо стойки кафетерия, Диз подцепил ожидавший кого-то стакан кофе. От возмущения я даже не отреагировала. А когда дошла до обеденной зоны, перехватила поднос одной рукой и вцепилась другой в футболку айтишника.
– Мы можем туда не идти?
– В чем дело?
Проследив за моим взглядом, Диз нахмурился. Я же спряталась за колонной, надеясь, что меня не успели заметить. За столиком на двоих сидела София – и улыбалась!
