мне какое-либо романтическо-сексуальное отношение, у всех троих имелись татуировки. С этим надо было что-то делать. Заканчивай тенденцию, Наташа, ни к чему хорошему такие пристрастия не приведут, еще немного – и не заметишь, как обнаружишь у себя на теле чернильный рисунок.)
Но почему я никогда не видела это? Макс недоуменно оглянулся, и я поняла. Конечно. Я видела сквозь иллюзии. Не все, обычно самые слабые. Но если сейчас лекарство перестало действовать…
– Клеймо.
Я сомневалась, что Охотники поставили бы его, только чтобы показать свою власть. И не ошиблась.
– Чтобы я не мог ослушаться… – Его голос звучал глухо и как-то… безнадежно. – Но они не станут его использовать. У них достаточно рычагов и без него.
Коннор. Их мать. Даже я.
Я прижалась щекой к его плечу, чувствуя кожей старые рубцы. Опять я подобралась слишком близко.
– Прости…
Еще один побочный эффект приступа – откат, сильный, как после ритуала призыва. Я и не заметила, как задремала, прижавшись к нему. А когда очнулась, уже наступили сумерки.
– Пойдем, я тебя провожу.
Я покорно позволила поднять себя с кровати. Возвращаться в пустую темную комнату, где пахло масляными красками, а София, не иначе как в отместку мне, начала рисовать какой-то ужастик в черно-золотых тонах, не хотелось. Но возражать сил не было. А Максу уже и так достаточно было сегодня моего общества. Не хватало, чтобы он и дальше со мной возился.
Взяв с меня обещание завтра же посетить медкорпус, Макс поцеловал меня в лоб и ушел. А я, стоило двери закрыться, позволила панике вылезти наружу. Опустилась на постель. Трясущимися руками открыла молнию на сумке. Вывалила на покрывало ее содержимое, нашла банку с лекарством.
И пересчитала таблетки.
Три.
До еженедельного осмотра у Сереша оставалось четыре дня.
Я точно приняла лекарство сегодня утром.
– Я к Серешу, – в подтверждение серьезности своих намерений я навалилась грудью на стойку регистрации в медкорпусе.
Ладно, не столько поэтому, сколько по той причине, что мой рост и высота стойки в комбинации давали только такую возможность увидеть, что творилось по ту сторону.
– У тебя назначено к нему на среду.
Служащая на меня даже не посмотрела. Обидно.
– Он нужен мне срочно. Сейчас. Еще вчера, – голос дрогнул, когда я вспомнила прошлый вечер.
После ухода Макса я вскоре отключилась, и ничто не могло меня разбудить. Ни вернувшаяся ночью София, ни противопожарная сигнализация, трезвонившая сегодня утром, ни паника, терпеливо дожидавшаяся моего пробуждения… Я сглотнула. С утра я приняла еще таблетку, но ожидание следующего приступа дамокловым мечом висело над моей головой.
Недоверчиво изогнув бровь, женщина потянулась к телефонной трубке и набрала внутренний номер. Короткого диалога хватило, чтобы ко мне отнеслись с бо?льшим пиететом.
– Я открою тебе кабинет, подождешь внутри. У профессора сейчас совещание.
Оказавшись внутри, я с интересом огляделась. Все-таки врачебный кабинет выглядит совсем по-разному в зависимости от того, находится ли нужный – и очень пугающий – специалист на месте. Белый пластиковый стол без бумаг казался совсем пустым. На мониторе компьютера цвела бугенвиллея… Я закусила губу и обернулась на дверь. А что, если…
У меня было как минимум пять минут. И мне надоело отсутствие ответов. Я полгода сюда ходила, и все, что слышала, – «Это тебе знать необязательно».
После вчерашнего я в это не верила.
Как там сказал Диз, подобрать пароль – это легко? Проверим. Я подкатила кресло поближе и застыла, не решаясь нажать первую клавишу.
Он ничего не узнает.
Отбросив сомнения, я застучала по клавиатуре. Хоть ГООУ и требовал постоянно менять пароль, к безопасности все относились довольно спокойно. Никакого обязательного сочетания букв и цифр, никаких спецсимволов. Можно было вбить «123456» или
