было поступать на факультет прорицателей (был в ГООУ и такой), чтобы предсказать: если он получит должность, информатика станет очень популярным среди женского контингента предметом.
— В чем дело? — заметил он мое смущение.
Я покраснела. Не признаваться же, в самом деле?
— У тебя карандаш за ухом торчит, не мешает? — зачем-то спросила я.
Демон рассеянно достал его, покрутил в руках и положил на стол. Потянулся за вытащенным из духовки печеньем, которое я так и не успела переложить на блюдо, но остановился и посмотрел на меня.
— Можно?
— Конечно! — спохватилась я. — Угощайся.
На некоторое время на кухне повисла тишина. Я подцепляла лопаткой рогалики с противня и выкладывала на тарелку, Диз листал записанные аккуратным убористым почерком конспекты. Как ни странно, его молчаливое присутствие умиротворяло — но, возможно, сейчас я была бы рада любой компании. Особенно той, которая не задавала бы вопросов, почему мне не спится, и не заставляла бы вспоминать увиденное в кошмаре.
— Вкусно, — повторил Диз. — Как это называется?
— Вон то — ванильные полумесяцы, а слева — спекулятиус.
Последний был совершеннейшей профанацией: как бы хорошо ни были оборудованы кухни ГООУ, фигурных досок для традиционного в некоторых краях рождественского печенья на них не нашлось, и пришлось просто нарезать тесто квадратиками. Прабабушка, научившая меня рецепту, за такое побила бы, если бы увидела.
Рождественского… В голове зародилось нехорошее предчувствие.
— Что? — поинтересовался демон, увидев, как я изменилась в лице.
— Как ты относишься к Рождеству?
А что, если ему станет плохо? Если я его отравлю? Надо было раньше предупредить.
Диз, впрочем, умирать не собирался и спокойно закинул в рот очередную печеньку.
— Рождество, знаю. Это одно из ваших новомодных верований, верно? Про святую троицу.
Новомодных? Всего-то пара тысяч лет ему исполнилась… Но сейчас не о религии речь.
— И… как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, неплохо, — удивленно ответил Диз. — В чем… Ах вот оно что! Решила, что меня убьет суеверие?
Нет, я их, конечно, не на святой воде замешивала, но мало ли. Откуда мне знать, что при встрече демона и религии происходит? Может, он от одного только упоминания Иисуса огнем вспыхнет?
Отсмеявшись, демон перегнулся через стойку и пододвинул поближе к себе следующую тарелку.
— Вынужден тебя разочаровать, но от меня не так просто избавиться, — подмигнул он мне. — Даже если бы ты их в Ватикане освятила, ничего бы не произошло.
Во мне проснулось любопытство.
— Совсем-совсем ничего?
— Угум.
Вообще-то с набитым ртом разговаривать невежливо.
— А если я тебя перекрещу?
Вместо ответа Диз оттянул вниз ворот футболки. Не успела я спросить, чем обязана бесплатному сеансу стриптиза, как заметила под левой ключицей татуировку. Крест. Правда, не тот, к которому привыкли христиане: у этого все стороны были равны, а украшения напрочь отсутствовали. Просто две перпендикулярных линии. Дальше спускался узор из прямых и точек — словно карта созвездий. По крайней мере, одна из пунктирных линий очень напоминала Дракона. Проверить догадку мешала ткань, скрывавшая нижнюю часть рисунка. Смутившись, я отвела взгляд.
— Зачем он тебе?
— Не крест — перекресток. Место, где завеса между нашими мирами тоньше, а магия, и наша, и ваша, сильнее. У вас он раньше тоже считался символом колдунов.
Что-то такое припоминалось. А еще обиталищем чертей, демонов и просто крайне неприятным по ночам местом. Именно от таких, как некоторые сидевшие напротив меня личности, перекрестки в свое время строили по кругу, чтобы линии не пересекались.
Но интересно. Себе на заметку: если придет в голову когда-нибудь убить демона, запастись чем-то посильнее распятия и
