пахнущей жидкости, Бекка подошла к забору. Дракон последовал за ней, все пытаясь подставить ей шипастую голову и выпросить еще порцию ласки. Наконец ему это удалось, и девушка положила ладонь ему на затылок. А потом, тихо что-то пробормотав, провела его прямо сквозь находившуюся под напряжением сетку.
Я осталась снаружи. Стоило им войти в вольер, как со всех сторон к Бекке потянулись остальные драконы, десятка два, не меньше. И каждый стремился подобраться поближе к студентке, получить свою толику внимания. Счастливо улыбаясь, она старалась поздороваться с каждым из них, а когда одному из драконов удалось облизать ей лицо, расхохоталась в голос.
Главная подозреваемая, как же. Не было ни одного дракона, который шарахался бы от нее, ни одного, проявлявшего признаки агрессии. И сама она… С каждой новой ласковой фразой, которую девушка находила для своих подопечных, я все меньше верила, что она была способна причинить им зло.
Но если не она, то кто? Я устало опустилась на валун, на котором мы со Свеном однажды сидели и с которого кормили Пушка. Может, я была не права? Да нет, я хорошо помнила золотую кровь, это не могло быть совпадением.
— Ты все еще здесь? — удивилась Бекка, выходя из вольера.
— Я хотела спросить, где найти Свена.
Блондинка кинула на меня полный подозрения взгляд, и я не стала объяснять, что пишу курсовую по драконьей крови и хотела задать пару вопросов. А то с нее сталось бы решить, что мне понадобились материалы для опытов и загадочный вредитель — это я.
— В ближайшее время — нигде. Ему пришлось позавчера срочно взять отгул. Полнолуние.
Так вот почему в прошлый раз никто не подошел, когда я общалась с драконом. В остальные разы Свен появлялся очень быстро…
— Он, что, оборотень? — ляпнула я, не подумав.
Согласитесь, полнолуние — довольно оригинальная причина для прогула работы. На меня посмотрели как на идиотку.
— Нет. У него проект по ритуальной магии, который можно сделать только в полнолуние.
Я кивнула. Тогда ясно. В отличие от магии стихийной, где все упиралось в чистую силу, в ритуальной магии имела значение каждая мелочь: время суток, день, фаза луны, местоположение, стороны света… Я начинала понимать, почему Макса больше привлекало стихийное направление: только пролистав сборник расчетных таблиц, я осознала, что — в моем случае теоретически — легче жахнуть огнем по противнику, чем считать, сколько миллилитров крови понадобится для заклинания, если сегодня среда, вчера шел дождь, окна моей комнаты выходят (сегодня; кто знает, куда они будут выходить завтра) на восток, на часах два пятнадцать, и я хочу наслать на врага чуму. Но не тиф, для него требуется взять совсем другие коэффициенты!
— А когда он вернется?
Бекка слегка пожала плечами.
— Когда меня вызвали, сказали, что я буду замещать его до пятницы. Слушай, — она склонила голову вбок, и на миг мне показалось, что в ее глаза вернулась пустота, напугавшая меня в нашу первую встречу, — мне кажется, или мы с тобой знакомы?
Я замерла. Она не помнила нашего столкновения в столовой? Понятно, почему Бекка не помнила про ночь первого сентября — она была без сознания и едва жива, но…
Наверное, в этом не было ничего странного. Сколько времени уже прошло? И потом, кем я была: незнакомкой, задававшей странные вопросы? Но почему-то мне стало страшно.
— Ты могла видеть меня со Свеном, — вспомнила я, пытаясь найти какую-нибудь отговорку, — мы как-то сидели тут, ты мимо проходила…
— Да, — блондинка расслабилась, и пустота отступила, — наверное, так и было.
Выдавив из себя улыбку, я поспешила попрощаться: я не могла связно описать словами, что вызвало у меня такое впечатление, но интуиция подсказывала, что я только что избежала чего-то очень опасного.
На сколько после первой настоящей «встречи» с марой меня хватило? Четверо суток? Кажется, да. Я не была уверена. Время тянулось как резина и заставляло чувствовать себя мухой в янтаре. К концу последнего дня я уже почти не жила. Если днем, возвращаясь от Ребекки с драконами, я была в относительном порядке, то потом просто плыла по течению, на автопилоте выполняя простейшие действия и отвечая, когда ко мне обращались (язык очень смешно не слушался и заплетался даже на самых коротких словах). Мысли текли медленно и неторопливо, постоянно ускользая от меня в тумане, озноб ушел, оставив вместо себя странное чувство онемения. Мешали только звуки: слишком громкие или слишком тихие, то исчезавшие, то достигавшие моих ушей с
