приходилось сидеть среди ночи в низкопробной питейной и слушать пьяного до икоты ушастенького гоблина. Он что-то беспрерывно говорил на непонятном языке, а я ловила себя на мысли, что больше не считаю вечерние разговоры с отцом, похожие на перечисление взаимных претензий, странными.
Паскудная физиономия гоблина казалась мне подозрительно знакомой. Сначала даже подумалось, что именно он утащил мой кошелек две седмицы назад, когда в подземке отключили свет, но вдруг припомнилось, что мы столкнулись в прошлую пятницу в Ратуше, куда я пришла искать защиты. Казалось, что та встреча случилась в другой жизни.
Спать хотелось до одурения. Только я собралась пошире зевнуть, как меня со всего маха подвинули на лавке. Отдавив босую ногу грязным ботинком, рядышком плюхнулся еще один гоблин и зарокотал на межрасовом, распространяя запах перегара:
– Что-то ты, братец, не по-братски молчалив.
– Просто
– Брат, он не немой, а глухой, – поправил первый сосед и громко зашептал: – Ты видел, какой у этого цао коммуникатор?
Невольно мы втроем уставились на новомодный аппарат Ветрова, лежавший на липком столе.
– Зачем глухонемому такой коммуникатор? – задались воры логичным вопросом и многозначительно переглянулись.
Тут экран на аппарате вспыхнул, на нем высветилась надпись: «Стриж», и я моментально сцапала трубочку.
– Алло? – одарив злодеев выразительным взглядом, ответила я.
– Брат, так ты не глухонемой? – обвинительно прищурился сосед по лавке.
– И даже не брат тебе, – сухо огрызнулась и услышала недоуменный голос Ратмира:
– С кем ты разговариваешь?
– С себе подобными.
– Где ты?
– Момент… – Я кивнула нежданным приятелям. – Где мы?
– В кабаке, – недоуменно переглянувшись, отозвались собутыльники в два голоса.
– Название?
– «Утенок и Ко».
Когда название было повторено Ратмиру, тот хмыкнул:
– Ты не могла найти место поприличнее?
– Откровенно говоря, я не удалась лицом, чтобы меня пускали в приличные места, – фыркнула в ответ. – Приезжай скорее, тут парочка гоблинов хочет спереть твой коммуникатор. Они бы меня еще и разули, но обуви все равно нет.
Мои соседи испуганно поджали большие уши, вероятно, начали этими самыми ушами ощущать, что попали в неприятности. На их месте я бы сейчас или дала стрекача, или отобрала коммуникатор, а потом дала стрекача. В любом случае их никто не узнает в толпе гоблинов, на взгляд обычного горожанина, похожих друг на друга, как близнецы.
– Я скоро буду! – заявил Ратмир и отключился.
– Слушай, брат, – зашептал мой сосед по лавке, – а что за цао тебя разул?
– Хочешь, мы тебе надыбаем боты? – подхватил ворюга из Ратуши. – Как тебе сапоги вон того цао?
Невольно я уставилась в ту сторону, куда указал зеленый длинный палец с крючковатым ногтем. Оказалось, что разуть мне предлагалось высокого, похожего на гору мускулов тролля в боксерской майке. Могу поспорить, что здоровяк работал в кабаке вышибалой и, судя по всему, за свои сапоги из крокодильей кожи, не задумываясь, снес бы головы десятку вооруженных до зубов гоблинов, а не просто двум охамевшим полупьяным прощелыгам и одной девице, притворившейся зеленым уродцем.
– Боюсь, что размерчик маловат, будут жать, – поморщилась я.
– Да ты, брат, не бойся, – горячо зашептал сосед, склонившись ко мне пониже. – Мы его заманим в подворотню, а ты будешь бить…
– Давайте вы все провернете, а я здесь посижу, – предложила я и бросила быстрый взгляд на экран видения.
Он вдруг мигнул, на пару секунд покрылся белой рябью, а потом появилось охваченное яростным пожаром здание заброшенной мануфактуры. От неожиданности я даже протерла глаза. Кутилы, следившие за футбольным матчем, не заметили, что трансляция прервалась, и картинка поменялась. Они как ни в чем не бывало продолжали пялиться на экран. Когда в шумном кабаке вдруг смолкли абсолютно все звуки, стало ясно, что представление предназначено только для меня. В тишине зазвучал бесстрастный голос диктора: «Взрыв произошел в семь утра. Мануфактура на юго-восточном шоссе, в тридцати верстах от городской стены Ветиха, вспыхнула как стог сухого сена. Погибли люди и аггелы…»
– Веда? – Голос Ратмира вернул меня в реальность.
