– Значит, сам умыслил завладеть магическим посохом? – продолжаю задавать наводящие вопросы.
– Токмо ради того, чтобы самолично вернуть его князю Кощею, – бьется лбом о землю мельник.
– Ты разве не слышал о гибели Кощея?
Мужик поднимает голову и с удивлением таращит на меня черные глазищи.
– Тебе ли, повелитель, не знать, что восстал он, доказав свое бессмертие?
– Тебе-то откуда об этом знать? – злюсь на осведомленность Леденя.
– Дык вся лесная нечисть о том говорит.
М-да… Сарафанное радио в любом мире работает оперативно.
– Расскажи, как с деревенским старостой сговорился? – забрасываю вопрос наудачу.
– По недомыслию же, – снова бьется лбом оземь клюнувший колдун и рассказывает, как явился к нему Репень, дабы узнать о пришедших со стороны мельницы чужаках. Мельник сообщил старосте, будто мы засланцы разбойничьей ватаги, выведывавшие цели будущих грабежей. Мол, если нас не убить, рано или поздно в деревню нагрянут тати. А когда мужик взмолился о помощи, дал ему ядовитое зелье, повелев подсыпать нам в пищу, после чего привезти трупы со всем имуществом к мельнице, далее, мол, его забота, как замести следы. О том, что староста решил удушить нас в бане, колдун ведать не ведал, и старосту он не убивал.
Итак, почти все с покушением на нас прояснилось. Остался лишь один вопрос: кто придушил старосту? Что это не Ледень, я верю. Зачем ему скрывать? Неужели Колунья? Мотив? Наказала муженька за то, что подставил деревню? Или, воспользовавшись случаем, свела старые счеты?
– Как же ты собирался возвращать посох Кощею? – продолжаю допрос бородача. – Либо ведаешь, где его замок находится?
– Не ведаю, – трясет тот головой, волоча бородой по земле и поднимая пыль. – Того никто из смертных не ведает. Но он муку у меня брал. Бывалоча, присылал кого, а иной раз и самолично являлся.
– Ясно. И хорошо платил?
Ледень замялся было, зыркнул из-под кустистых бровей, но все же сказал:
– Платил щедро. Цельную золотую гривну за мешок.
Вот, значит, откуда золотишко у мельника, за которое он собирался посох выкупить. Если не врет, то поступить намеревался где-то даже благородно. Интересно, сколько веса в золотой гривне. До сих пор слышал только о серебряных. Точно не помню, но, кажется, в новгородской гривне было около двухсот граммов серебра. И кстати, что-то я не видел в своих владениях золота. Да я там вообще ни одной сколько-нибудь дорогой вещи не видел.
Ладно, напоследок проясним вопрос, который должен быть главным.
– Ведаешь ли, как найти Ягу?
И снова мельник смотрит на меня с искренним удивлением.
– Мне ли, смертному, знать о том? Разве ты не можешь призвать ее?
– Не хочу светиться, – бросаю разочарованно. – Кто может знать о ней?
– Мыслю, любой из твоих собратьев, повелитель, – продолжает подозрительно пялиться на меня мужик. – Но первее всех хозяин леса, ибо в его лесу она обитает.
– Леший, что ли? – соображаю, о каком хозяине он говорит. – А его как найти? И не говори, что просто призвать! Я не местный повелитель и не имею подключения к здешней информационной сети. Вкурил? К тому же уже сказал – не хочу светиться.
Видя, что Ледень завис, подношу кончик посоха и бью его в лоб небольшой искоркой. Мужика опрокидывает на спину, и он сучит ручками-ножками, как прибитый тапкой таракан. Наверное, я перестарался.
Когда мельник приходит в себя и снова переворачивается на четвереньки, собираюсь повторить вопрос, но вдруг со стороны лесной дороги слышится стук копыт.
Из-за деревьев выезжает на гнедой кобыле улыбающийся Болтомир. За ним следует вторая точно такая же лошадь.
Наклоняюсь над мельником и, вдавив конец посоха ему между лопаток, злобно шепчу:
– Молчи о том, что я этот, как его, владыка. Понял? Не то голову откушу!
12
