– Чего это было, Кощеюшка? Пошто испортил мои тенета?
Набираю полную грудь воздуха, задерживаю дыхание, считаю до десяти и только после этого отвечаю:
– Наоборот, я их замаскировал.
– Как же замаскировал-то, – Мизгирь разворачивается головой к паутине, – ежели их теперь видно?
– Вот именно. Вот ты эту елку видишь?
– Как же не видеть-то? Само собой, вижу.
– А ты ее боишься?
– Чего ж ее бояться? Она же елка.
– Вот и паутина твоя, став зримой, опасения никому внушать не будет.
– Оно и понятно.
– А теперь следи за логикой…
– За кем?
– За моей мыслью.
– Где она? – Мизгирь разворачивается на триста шестьдесят градусов, ища взглядом мысль, за которой нужно следить.
Опять задерживаю дыхание и считаю до десяти. Пытаюсь вспомнить, что хотел доказать пауку. Вспомнил. Говорю внушительным тоном, делая паузы после каждого слова:
– Если опасная вещь не вызывает опасения, значит, ее можно считать замаскированной. Понял?
– Оно и понятно, – соглашается монстр. – А про какую такую вещь ты говоришь?
Пока пытаюсь сообразить, что ответить, он делает очередной разворот в сторону паутины и, изумленно вскрикнув, подпрыгивает на месте.
– Кощеюшка, посмотри, что стало с моими тенетами! Их же теперь видно!
Задерживаю дыхание. Раз, два, три…
В подобном русле разговор продолжается не менее часа. Я начинаю ненавидеть Вия, который послал сюда этого мохнатого обжору.
Но одно важное открытие с помощью Мизгиря я все же сделал, когда после его очередного тупого замечания решил поинтересоваться – что будет, если я долбану по нему из посоха? Напрямую спрашивать все же не решился. Для начала поднес к его восьми глазам посох и спросил:
– Что это такое, Мизгирь?
– Деревяшка, – не задумываясь ответил паук и, переступив лапами, добавил: – Кленовая.
– И все? – Продолжаю держать перед его глазами посох.
– А что еще?
– А вот это, – выпускаю из посоха на этот раз несильный заряд в ствол ближайшего дерева, выжигая приличный кусок коры.
– Что вот это? – с недоумением спрашивает монстр.
Думая, что он вновь принялся тупить, начинаю злиться. Однако поясняю суть вопроса:
– Как простая деревяшка может выпускать молнии?
Паук топчется, сопит, чешется и, наконец, выдает:
– Не понимаю я тебя, Кощей. При чем тут деревяшка, если молнии мечешь ты сам? Просто пропускаешь их через нее. Но это фокусы для людишек.
– Как это мечу сам? – настает моя очередь удивляться.
– Вот так. – С бивня Мизгиря срывается разряд и прожигает приличное углубление в стволе на том месте, куда несколько секунд назад угодила моя молния.
– Не понял…
Перебрасываю деревяшку в левую руку, концентрирую заряд в правой кисти и стреляю им в многострадальный ствол. Все происходит гораздо быстрее и легче, чем если бы я пропускал энергию через шест. Продолжая экспериментировать, перехватываю шест и стреляю теперь из левой ладони. Интересно, а как у Мизгиря, изо рта, получится? Хотя это будет выглядеть неэстетично, поэтому пробовать не буду. Попробую другое. Концентрирую сгусток энергии в воздухе перед собой и выстреливаю им. Выстрел получается неточным, рикошетит от края выбранного в качестве мишени ствола и прожигает кору на соседнем. Да и формирование заряда потребовало гораздо больших усилий. Думаю, затруднение связано с ассоциативным восприятием владения оружием с
