В общем, пришлось скупому сатрапу ехать в соседнее владение, там найти колодец, напиться сырой воды так, что раздулся, словно бурдюк, и высказаться в том духе, что это хотя бы без трат, да еще и на чужой счет.
Ай-вэй, как же тяжело в Парсуде людям-то живется…
— Держи, парень. — Я кинул лирнику полуабаз. — Хорошая песня.
— Эй! Мы его наняли на весь вечер, и его песни — наши! — Из-за стола, пошатываясь, поднялся здорове-э-энный, поперек себя шире, дядечка — тот самый обладатель «бычьего» голоса. — Если решили платить за пение, платите нам!
Может, лучше этого против Тумила на корреру выгнать? Хотя это ж не бык, это козел…
Дружинники подались вперед, сотрапезники голосистого подобрались — ой, быть драке…
— Вы наняли его, дабы он пел в трактире? — ласково уточнил я.
— Да, на весь вечер! Так что монетка наша!
— Не спеши, уважаемый. За то, что мы услышали в трактире, никто и не платил.
— Как так, монах? — насупился здоровяк. — Я же видел, как ты ему бросил медяк.
— Верно. Бросил, — согласился я. — Но часть песни мы слышали до того, как переступили порог. А ведь за пение на улице вы лирнику не платите?
— Э-э-э…
— Ну вот видишь, сын мой, все по справедливости и по закону. Оставим это. Мы тут по делу. Нам нужен бык, поздоровее и позлее.
— И для какой такой надобности он тебе нужен, брат? — подал голос пожилой, но крепкий еще мужик, расположившийся во главе стола.
Лирник провел по струнам, и «бычий голос» вновь на него рявкнул:
— Помолчи пока!
Здоровяк тяжело опустился на место, а мальчик затих, но не испуганно. Всем своим видом он выражал: «Ты, дядя, уже определись, тебе петь или не надо».
— Известно, для чего накануне Громолета-мясоеда быка берут, уважаемый, — сухо улыбнулся я. — Прости, не знаю, как тебя величать.
— Я Идран, старейшина этой деревни, — отозвался мужик. — А этот вот громогласный, не держи на него зла, — мой зять и владелец «Пьяной потатуйки», Лисапет.
Тумил, который в это время тихонечко, боком-боком, продвигался в сторону лирника, замер, а на лице его начала появляться ехиднейшая ухмылка.
Ну никакого, понимаешь, к царю почтения, даже к будущему! Плохо мы еще воспитываем нашу молодежь, очень плохо. Удивительно несерьезное отношение к почти монарху.
— Мы тут очередную годовщину моего рождения празднуем, брат, — продолжил старейшина. — Присаживайся с нами, отведай чего боги послали.
— Недосуг, милейший Идран, — ответил я и махнул рукой в сторону речки. — У меня там, у кораблей, трое владетельных князей быка для завтрашнего пира дожидаются.
— Аж трое? — подивился кто-то из гостей.
— Точно так, — степенно кивнул я. — Ездили по поручению Совета князей в обитель Святого Солнца, принести жертвы о послании решения. Знаете ведь, верно, что в столице происходит, — недалеко живете.
— Знаем, как не знать, — тяжело вздохнул старейшина. — А что же это князья себе быка-то затребовали, да еще и злобного?
