– Понятия не имеем. Контейнер должен отреагировать и подсказать нам.
Лаки стало не по себе. Себр стоял позади него, Кузя – справа, Дым – в паре метров впереди. Как бы так ненавязчиво предложить свою помощь? Пока Лаки соображал, Себр проговорил:
– А давайте его с собой возьмем? Ему ж, скотине, везет!
Отлично! Теперь нужно для вида поломаться, но не переигрывать.
– А если «его» спросить? – деланно возмутился он. Черт побери, как фальшиво прозвучало!
– Можно подумать, ты против… – Себр встал перед Лаки. – Я ж вижу, как глазки заблестели. Ты ж авантюрист!
Лаки опустил голову и пожаловался:
– К сожалению да, и это меня подвело: я не отдал долг вовремя, и меня поставили на счетчик. Теперь я вынужден интересоваться только артефактами и превратиться из сталкера в барыгу, – он театрально приложил руку ко лбу, сделал вид, что напряженно думает, и выдал: – Но мне, ты прав, интересно. Давайте так, весь хабар – мне, часть моего везения – вам.
– А не слишком ли? – возмутилась Кузя, и Себр ткнул ее локтем в бок, она аж подпрыгнула – коротышка знал, что ничем не рискует, и аномалий в белом пятне нет.
Дым вел себя сдержанно и переводил взгляд с одного лица на другое – оценивал ситуацию, Лаки знал, что в этой троице он лидер и последнее слово за ним.
– Пойдешь? – спросил он, Лаки кивнул и улыбнулся. – Вот и славно.
Дым зашагал в туман, откуда пришла вся троица, поманил остальных за собой.
– Нежелательно, чтоб кто-то, кроме нас, был в этой аномалии. Каждый привносит в нее что-то свое, – объяснил Дым. – Аномалия может замкнуться вокруг него и начать генерировать его кошмары.
– Но ведь сложно гонять отсюда сталкеров, их по окрестностям много шастает.
– Таких как ты – единицы. Остальные предпочитают не связываться с неизвестным – а вдруг туман опасен? За два дня только один здоровяк сунулся, еле выпроводили.
– Вы тут два дня околачиваетесь?
– Ты куда-то спешишь? – съязвил Себр.
– Да, спешу, – парировал Лаки и вспомнил, где раньше видел заброшенную воинскую часть в тумане – еще в детстве играл в постапокалиптическую компьютерную игрушку. Выходит, эта аномалия извлекает из человеческой памяти то, что ей заблагорассудится, и визуализирует? Или материализует? Такой себе Солярис. Лаки огляделся: люди-бабочки куда-то запропали. Интересно, а они из чьего сознания?
– Мутантов тут нет, что ли? – нарушил молчание Лаки.
Тишина стояла гробовая, только мелкие ветки то и дело хрустели под ногами.
– Есть, но странные, – из-за спины прошептала Кузя. – Пока не нападали.
– В детстве я любил ужасы, моя память – находка для этой аномальной зоны.
Лес закончился внезапно, из тумана выплыла лужайка с бесцветной, будто высушенной травой, видимость тут была препаршивейшая.
– Слышите? – шепнул Себр, и Лаки обернулся: коротышка остановился, приложив палец к губам, рядом застыла Кузя на одной ноге, заозиралась. – Свист. Словно ветер воет в проводах…
И правда, если замереть, чтобы не шелестела одежда, можно уловить вынимающий душу тонкий протяжный звук. Что-то пронзительно запиликало, Себр взвизгнул и дернулся, а потом выругался. Кузя стукнула контейнером о ладонь и хищно оскалилась, указала на поляну:
– Есть контакт! Эпицентр там.
Себр вздохнул:
– Какая несправедливость! Два дня шастали, и ничего. Только он к нам прибился – и пожалуйста!
– Наверное, в прошлой жизни я был уродливой девственницей-монахиней, и отработал карму, – улыбнулся Лаки.
Кузя подошла к Дыму, отдала ему контейнер и остановилась рядом, уперев руки в боки. А она немаленькая, с формами, килограммов пятьдесят пять – шестьдесят – непросто будет ее тащить к Периметру. Скорее всего, придется избавиться от гитары… Пока инструмент в рюкзаке, он не мешает, но когда придется взвалить на спину Кузю…
Дым шагнул на поляну, и бесцветная трава рассыпалась пеплом. Он направился дальше. Когда его силуэт начал таять в тумане, Кузя побежала следом, и Лаки был вынужден оставить Себру свой рюкзак и пойти за ними, проследить, чтоб с девушкой ничего не случилось. Себр не сдвинулся с места.
