реки – и монгольской степи, старались перенести сюда частичку своего привычного мира.
А мир был многолик, и строящийся форт Бейши убеждался в этом всё чаще. Его ведь не просто так здесь поставили, а для охраны торговых людей, шедших из Китая и в Китай. Здесь проходил один из многочисленных рукавов знаменитого Шёлкового пути, северный. Яна видела большой гостиный двор, который мысленно именовала не иначе как караван-сараем: уж больно много там бывало гостей в чалмах и халатах. Чаще всего, конечно, приезжали «культурные» кидани и маньчжуры-мохэ, но те старались в форте не ночевать, им своих юрт вполне хватало. А вот персы и арабы мелькали как бы не чаще странноватых тангутов, хотя чего им делать на северном маршруте. Или другие небезопасны?.. Из Китая шли торговые караваны, везшие фарфор, чай и шёлк на север и запад, то есть к степнякам, в те же Персию, Аравию, Северную Индию. В Китай везли жемчуг, драгоценные камни, ювелирные изделия, благовония, предметы искусства, дорогое оружие вроде знаменитых дамасских клинков, знаменитые персидские блюда редкостной красоты… Да много чего везли, в обе стороны, в том числе и запретного. Но самой массовой статьёй импорта были лошади. Степняки не только кожи и меха предлагали на продажу, но и табуны крепких выносливых коняшек. А иноземцы, если ветер судьбы проносил их мимо Кашгара, привозили великолепных коней-«персов», которые в Китае именовались «небесными». Купить такую лошадку мог разве что принц или богатый вельможа, но раз везут товар, значит, есть и спрос.
Всё началось с того, что однажды, ближе к вечеру, по улочке новопостроенной кузнечной слободы пробежал мальчишка.
– Небесные кони! Небесные кони! – кричал он. – Купцы пришли, ведут небесных коней!
Для мелкого приграничного посёлка это – событие. Разумеется, малышня высыпала из дворов и, сбившись в галдящую стайку, помчалась к «караван-сараю». Яна как раз подметала дворик, и, выглянув за ворота, увидела в этой стайке белобрысую голову сына. Ну, конечно, как он мог остаться в стороне? Ханьская детвора, сторонившаяся чужаков, при его первой попытке влиться в коллектив, встретила пришлеца недоброжелательно. Были и словесные перепалки, были и драки, но как только мелкий получил статус младшего ученика мастера Ли, всё мгновенно прекратилось. Он стал
Кони действительно были великолепны. Ахалтекинцев она, правда, до сей поры видела только в кино и на фото в сети, но узнала сразу. Как же не узнать, красавцы из красавцев. Неудивительно, что почитавшие красоту и гармонию китайцы назвали их «небесными». Но, не будучи фанаткой лошадей, быстро потеряла к ним интерес. Куда больше Яну заинтересовало другое. Крепость – фактически пограничная, первый китайский населённый пункт на пути караванов, где есть таможня и чиновник, имеющий право выдавать пайцзу. То есть пропуск на территорию империи. Купцы были обязаны предоставить властям отчёт о товарах, таможенники проверяли тюки и ящики, а чиновник заносил в реестр имена торговых гостей империи и список перевозимого. И только после этого раздавал пластинки меди или серебра, испещрённые иероглифами. Так вот: один из персидских купцов, шедший с караваном, который привёз ахалтекинцев, назвался торговцем редкостными заморскими украшениями из золота и серебра.
«Ювелиркой торгует, да? – подумала Яна, вслушиваясь в такую же корявую, как у неё самой, китайскую речь перса. – Хорошо. Завтра найду его. Постараюсь удивить».
Уже полных два месяца она жила в гостях у семьи Ли и чувствовала себя не в своей тарелке. Меньше всего на свете она стремилась сидеть у добрых людей на шее, и потому решила продать кое-что из своего запаса. Золотые банковские слитки лучше не трогать, в Китае золото ценилось лишь как материал для изделий и «банковский металл», а не как платёжное средство. Но ведь у неё была целая коробка скупленных на излишек денег всяческих колечек-цепочек. Выбрать вещицу, более-менее соответствующую эпохе, и предложить торговцу. Да не просто подойти и сказать: «Дядя, купи колечко». Дядя в таком случае колечко, может, и купит, но даст за него хорошо если десять процентов цены. А то и вовсе отберёт под универсальным предлогом «оно же наверняка краденое». Нет, бизнес нужно вести тоньше. С соблюдением кое-каких местных условностей, разумеется.
Завтра у неё будут деньги. Завтра она получит чуточку больше свободы, и…
И – что? Что дальше-то?
В Поднебесной человек без статуса – пустое место. Подданным хуанди хорошо, у них какой-никакой, а статус с рождения имеется, у каждого. Даже у «цзяминь», самых распоследних нищебродов и рабов. Даже женщины имели свой статус, обладали имуществом и платили налоги. А вот чужеземцы – не всегда. Особенно если за ними не стояло сильное царство или большой мешок денег. Потому- то, едва узнав о системе статусов, Яна начала продумывать варианты получения оного.
Самый простой способ в её случае – выйти замуж. Эта мысль, такая неприятная в той, прежней, вдовьей жизни, здесь не
