Несмотря на то что процесс изменения внешности, согласно модели «Милашка», Лэрри проходила перед каждым выходом из дома, смотреть на свое стремительно уродующееся лицо было неприятно. Еще неприятнее было отдавать последнюю команду. Ту самую, которая задавала силу натяжения компенсирующих лент в подложке формообразующего белья. Однако выбираться под всевидящие объективы СКН без подобной маскировки было бы самоубийством, поэтому девушка в очередной раз собралась с духом, скорее выплюнула, чем высказала, слово «форма» и стоически перетерпела первую вспышку довольно болезненных ощущений.
– Совпадение с заданными параметрами – девяносто семь целых шесть десятых процента! – механически доложил косметический комплекс. После чего сменил тембр голоса на мужской и с придыханием выдал комплимент, сгенерированный донельзя примитивным аналитическим блоком: – Лэрри, ты выглядишь просто потрясающе! Будь я мужчиной – пал бы к твоим ногам со вдребезги разбитым сердцем…
«Угу, потрясающе…» – мысленно усмехнулась девушка, кинула взгляд на свое скособоченное отражение и, чуть приволакивая левую ногу, поковыляла в сторону двери, ведущей в ресторан. Отрабатывать официальную зарплату и своим внешним видом подтверждать легенду, скормленную искинам ювенальной полиции…
Глава 7
Роберт Рид
– Заказчик в восторге! – поиграв желваками, нехотя буркнул чем-то очень недовольный Кайман. – Просил передать исполнителю свою искреннюю благодарность за великолепно выполненную работу…
Благодарность заказчика акции меня волновала мало. А вот перепады настроения первого лейтенанта, признаюсь, пугали до дрожи в коленках. И вот такие многозначительные паузы в конце предложения – тоже. Ибо меня, одного из тысяч безвестных «одноразовых» исполнителей, некоторое время используемых Службой Специальных Операций, не списывали в расход лишь благодаря заступничеству Джозефа Симмонса. Нет, безусловно, на протяжении всех девяти с лишним лет службы в корпусе морской пехоты я чуть ли не ежедневно доказывал Большому Начальству, что продление моего существования намного выгоднее превентивного устранения. И что я предсказуем, управляем и абсолютно не болтлив. Однако без молчаливой поддержки куратора я бы прожил от силы года три. Или, согласно очень неофициальной статистике, два года, семь месяцев и четырнадцать дней.
Слава богу, из окончания прерванной фразы выяснилось, что плохое настроение Каймана вызвал не я:
– …а Марк Эйсис подал очередной рапорт!
Эта новость тоже пугала, но значительно меньше – мой личный психолог, второй лейтенант Эйсис, переведенный на Колдспрингскую базу в декабре прошлого года по протекции высокопоставленного родственника и по просьбе последнего приставленный к исполнителю с наивысшим коэффициентом боевой эффективности, ненавидел меня всеми фибрами души. И не просто ненавидел – он на полном серьезе считал меня наихудшей помесью классического властолюбца[25] с миссионером[26]. А еще был искренне уверен в том, что я представляю серьезнейшую опасность для общества, особенно в преддверии приближающегося увольнения в запас, и просто изнывал от желания отправить меня на тот свет. Причем не «классически», в результате неосторожного обращения с оружием, взрывчаткой, боевой техникой или непрофильного применения спецпрепаратов, а посредством использования электрического стула или смертельной инъекции. Однако его рапорты, автоматически попадающие на служебный сервер кабинета первого лейтенанта Симмонса, обычно там и застревали.
– И что ему не понравилось на этот раз, сэр? – состроив подходящее ситуации выражение лица, поинтересовался я. – Задание вроде бы выполнено, посторонние лица не пострадали, разрушения городской инфраструктуры минимальны, а КР, по последним данным, застыл в верхней трети требуемого промежутка…
Первый лейтенант постучал по столешнице пальцами правой руки, набрал в грудь воздуха и с большим трудом удержал рвущийся наружу рык:
– Он идиот! Причем клинический!
– Дайте я догадаюсь, сэр! – язвительно усмехнулся я. – Второй лейтенант Эйсис аргументированно доказал, что последняя акция – это одна сплошная сублимация моих патологических желаний?
Кайман с хрустом сжал кулаки и… отрицательно помотал головой:
– Нет. В последнем рапорте этого придурка эта акция упоминается от силы раза три. И то мельком…
