ускорил шаг и, взявшись за ручку двери, услышал следующую фразу: – Кстати, уважающие себя мужчины представляются первыми. А еще не пялятся на обнаженных девушек и не вламываются за ними в раздевалку!
«Служит. И, соответственно, ЖИВЕТ!» – мысленно хмыкнул я и как ни в чем не бывало перешагнул через порог:
– Любой уважающий себя мужчина, увидев перед собой настолько красивую девушку, впадает в эмоциональную кому и на некоторое время становится неадекватен! Ну а если это происходит на территории военной базы, где шансы встретить кого-то симпатичнее погрузочного робота стремятся к минус бесконечности, то способность адекватно соображать к ним возвращается ой как не скоро! Тем не менее, как говорили наши предки, «лучше поздно, чем никогда». Поэтому представляюсь: Томас Уорд, сотрудник службы безопасности корпорации «BAE-EADS-Systems»! Ну а что касается правил использования душевых и раздевалок, то вам,
Мисс Эванс не ответила. Вернее, буркнула что-то невразумительное и громыхнула дверцей своего шкафчика. Философски пожав плечами, я свернул в нужный проход, наткнулся взглядом на отставленную попку и… не смог заставить себя его опустить.
Увы, возможности понаблюдать за выдающимися назад достопримечательностями меня лишили буквально через пару секунд – девушка, грациозно выпрямившись, потянула вверх по бедрам армейские одноразовые трусики и как-то уж очень быстро спрятала упругие ягодицы под безликой тканью уставного светло-серого цвета. Наблюдать за процессом дальнейшего облачения я счел непозволительным, поэтому повернулся к своему шкафчику, шустренько прикоснулся ладонью к сенсору, дождался щелчка замка и принялся выгребать все свое невеликое имущество.
В соседний проход уходил, не оглядываясь. Хотя, честно говоря, очень хотелось. А там, начав одеваться, усиленно прислушивался к шелесту ткани, щелчкам застежек и недовольному сопению, доносившимся из-за преграды. А потом вдруг непонятно с чего ушел в себя. Вернее, в воспоминания о своих «бывших».
Первой перед мысленным взором появилась Линси Хейс – живое воплощение животной страсти, приправленное горечью воспоминаний о муже и безумным желанием забыться. Потом ее сменила рыжеволосая мисс Дженкинс, поразившая меня дикой помесью профессиональной расчетливости и цинизма с беззаветной преданностью и искренней любовью к подруге детства. Ну а попытка заглянуть в пласты памяти, связанные с Лиз Торндайк, резанула по сердцу острее, чем клинок жертвенного ножа: эта Женщина с большой буквы готова была отдать мне всю себя, а я… я использовал ее как одноразовый стаканчик, после чего выбросил за ненадобностью!
«Прилечу. Когда угодно и куда угодно. Ты только позови…» – раз за разом напоминало сердце, а разум заставлял загонять этот крик души Элизабет куда подальше: «Эти слова – в твоем досье. Позовешь – убьешь. И ее, и себя. Без вариантов…»
Разум был прав, но легче от этого не становилось. Поэтому, натянув на ноги легкие летние ботинки и встав с лавки, я решительно двинулся к выходу. А через пару секунд, сделав буквально несколько шагов за угол шкафчика, чуть было не сбил с ног спешащую туда же Элли Эванс.
– Простите, задумался и не услышал звука ваших шагов! – торопливо выдохнул я и задумчиво опустил взгляд: в стандартном тренировочном комбинезоне и с макияжем в стиле «вырви глаз» она выглядела лет на тридцать. И, пожалуй, по теоретически возможной выслуге лет тянула даже на главного мастер-сержанта.
– Ничего, я сама виновата! – отозвалась девушка, изобразила что-то вроде дежурной улыбки и заторопилась дальше.
– А еще… я бы хотел извиниться за свое хамское поведение в душевой! – буркнул я. – Не в качестве попытки спасти положение или продолжить знакомство, а… В общем, мне и на самом деле стыдно… И еще очень не хочется, чтобы у вас на душе остался неприятный осадок.
Мисс Эванс остановилась, некоторое время испытующе смотрела на меня, а затем, разглядев в моих глазах невесть что, все- таки кивнула:
– Что ж, извинения принимаются!
– Большое спасибо! – облегченно выдохнул я и прислонился к ближайшему шкафчику. Не для того, чтобы показать, что не собираюсь ее преследовать, а для себя самого.
Это движение Элли могла заметить разве что краем глаза. Тем не менее заметила. И, видимо, сильно удивилась, так как, сделав очередной шаг к двери, вдруг замерла, повернулась ко мне лицом и потешно наморщила и без того маленький носик.
– Хм… а ведь вы не солгали!
– А какой смысл лгать? Сказал то, что должен.
– Кому должны?
– Прежде всего, себе.
