поросших новообразованиями из неузнаваемо измененной костной ткани.
Зараженных было так много, что с расстояния в семьсот или около того шагов невозможно было различить отдельных мертвяков, они напирали сплошной массой, по стиснутому бетонными стенами пространству текла кровожадная рокочущая река – именно так звучал хор множества голосов тварей.
Возможно, некоторые из них смогли нас разглядеть, но ни один мертвяк не ринулся вперед, не оторвался от основой массы. Передние как мчались за вертолетом, не пытаясь его обогнать, так и продолжали мчаться. Дар Крысолова своей притягательной силой затмевал все прочие соблазны.
Но Берта начала беспокоиться.
– Все девочки, закончили таращиться, марш за стену.
– Время еще есть, да и не достанет нас здесь, – спокойно заметила Рината.
– Вообще-то это был приказ, а не просьба, – без эмоций заметила Берта. – И достать может даже за стеной, я такое однажды видела. Эти мины лепят из чего попало, никогда не угадаешь, как далеко улетят осколки и от чего срикошетят.
При этих словах я, приподнявшись на цыпочки, разглядела макушки емкостей нефтебазы и с легким беспокойством спросила:
– А эти цистерны не повредит? Они ведь еще ближе к минам, чем мы.
– Никогда ничего с ними не было, – ответила Берта. – Если и долетает что-то, то не пробивает. Там ведь сталь, что ей станется. А вот мы не стальные, так что живо все за бетон и присели. Никому не подыматься, пока я не скажу.
– Бах, и все мертвяки города валяются мертвые, – радостно-нервозно заявила Веста, присаживаясь за бетонной стеной.
– Не все, – возразила Рината.
– Ну почти все. Ты же сама видела, как это происходит.
– Лучше такое не видеть… – нахмурилась скуластая.
– Ага, это верно. Готовьтесь девочки и берегите ушки, тут сейчас жуть как громыхнет.
Я не удержалась от вопроса:
– А зачем вообще такие опасные сложности? Тут, между стенами, их можно и танками давить, и расстреливать из крупнокалиберных пулеметов.
Все без исключения уставились на меня недоуменно, после чего Берта вздохнула и покачала головой:
– Вы, азовские, и правда в этой жизни ничего не понимаете, слишком зажрались. Танки беречь надо, если их гонять по любому случаю, они быстро в рухлядь превратятся. И патроны тоже беречь надо. А вот взрывчатки у нас полно, на всех хватит, чего ее жалеть. Тем более, если с умом работать, не так уж грязно получается.
– С умом или нет, но все равно будет грязно, – мрачно заметила Рината.
– Хочешь, чтобы твои ручки оставались чистенькими, веди себя прилично, иначе так и будешь со мной кататься.
– Знаешь, Берта, я уже начинаю подумывать сбежать куда-нибудь отсюда. Тут уже не законы, тут черт знает что. Ни у кого такого бреда нет, одни мы живем по стойке смирно, меня это начинает доставать.
– И куда это ты бежать собралась, деятельница? Тут куда ни сунешься, везде найдется какой-нибудь бред, никуда от него не денешься. Я разные места повидала и скажу, что здесь порядки не во всем нравятся, но они работают. Беспредела всякого нет, зато есть перспективы и мужиков пусть и меньше, чем у азовских, но все равно хватает, так что любая найдет, к кому пристроиться. Сядь и угомонись, бегунья выискалась. Я таких как ты… – Берта осеклась, не закончив фразу, поправила наушник и другим тоном продолжила: – Ну все алкоголички и аморальные особы – готовьтесь, обратный отсчет пошел. Берегите ушки.
Глава 21
Работа для штрафников
Ничего плохого с моими ушами не случилось. Ну подумаешь, грохнуло так, что перед глазами потемнело, а земля под ногами угрожающе задрожала, после чего поджилки стали ватными, а ладони потными. То, что руки теперь гудели из-за того, что им пришлось перекатывать тяжеленные стальные барабаны, облепленные взрывчаткой – тоже не беда. Не пойму, почему мне не понравился тяжелый физический труд, он ведь так прекрасен.
Работа, которой я сейчас занимаюсь, не сказать, что тяжелая. Но она бесконечно ужасная и отвратительная. Мне кажется, что
