Так и вышло. За окном уже сгустились сумерки, а Лаар все не возвращался. Мне принесли вечерний травяной чай, и Хальди принялась неторопливо стелить постель.
— Уже поздно. Вам нужно отдохнуть, — мягко произнесла помощница, и я с трудом отлипла от окна. В отличие от предыдущей комнаты окна этой выходили как раз к парадным воротам, и я бы непременно заметила приближение отряда. Но, увы, дорога, залитая холодным лунным светом, была девственно пуста, и на душе становилось холодно и тоскливо.
Уснуть толком не удалось. Я ворочалась на непомерно широкой постели, не зная, как устроиться поудобнее, изнывая от потребности встать и вновь подойти к окну, понимая, что это все равно ничего не даст. А когда мне все-таки удалось задремать, я вдруг почувствовала чужое прикосновение. Кто-то лег рядом, мягкая перина прогнулась, и я скатилась прямо в мужские объятия. Крепкие и надежные.
Вернулся…
Жар разгоряченного тела опалил спину, и я завозилась, силясь развернуться. Хотелось убедиться, что с ним все в порядке, ощупать с ног до головы. Заглянуть в глаза, проверяя, как сильно выцвела радужка.
— Спи. Уже поздно, — шикнул Лаар и лишь крепче стиснул меня в объятиях, утыкаясь носом в макушку.
Я замерла, напряженно вслушиваясь в ритм его сердца. Ощущая спокойное ровное дыхание на своих волосах и терпкий запах взмокшего натруженного тела. И я только теперь поняла, что Лаар даже не разделся. Насколько же нужно было вымотаться, чтобы рухнуть в постель прямо в одежде? И от него вновь несло кровью. Я чуть тронула повязку на запястье — та оказалась влажной.
Полночная звезда, неужели же ему приходится проделывать это ежедневно? Неужели нельзя никак иначе? Он ведь совсем себя изведет! Высушит до самого дна, отдав все силы на борьбу с Цветком.
И я вновь почувствовала себя беспомощной. Слабой и никчемной. Но не потому, что не могла противостоять ему, а потому, что не знала, как помочь…
Утром я проснулась, а его рядом не было.
В небе только-только занимался рассвет, высветляя макушки столетних сосен, а Лаар уже успел уехать. Насколько же рано он поднялся? Поспал ли хоть немного?
Кровать стояла пустая и холодная, слишком большая для меня одной. И я встала, зябко кутаясь в шерстяное одеяло. В камине дотлевали последние угли, и он почти что не грел. Волоча за собой тяжелое одеяние, я добрела до поленницы и подкинула несколько деревяшек в полукруглое нутро, надеясь, что сухие дрова потихоньку займутся.
Хальди ночевала в соседней, специально отведенной для прислуги комнатке, и будить ее я не стала. Лишь заглянула в щель приоткрытой двери, убеждаясь, что девушка спит, и вернулась обратно. Скинула с плеч одеяло, спеша как можно скорее облачиться в теплую одежду. И с ужасом подумала о том, как должно быть холодно в этом замке зимой, если даже сейчас, в начале лета, здесь приходится топить по ночам камины, чтобы согреться. Помнится, в нашем родном Туэнге я никогда так не мерзла. Может, все дело в том, что замок вайша стоит на холме, на продуваемой со всех сторон возвышенности, лишенной деревьев и растительности? Или это я попросту успела отвыкнуть от северного климата?
Как бы там ни было, мне по-прежнему было неуютно в этих стенах. И я остро жалела, что не застала с утра мужа. Разумом я понимала, что отправиться с ним мне нельзя, что это крайне опасно, но все равно не могла отделаться от этой навязчивой идеи.
Не зная, чем занять себя в столь ранний час, я вышла из покоев. Халида у дверей не обнаружилось. Видимо, кшатрий тоже спал — надо же и ему когда-нибудь отдыхать. Я же неспешно пошла по коридору, намереваясь немного побродить по замку. Далеко отходить от покоев не собиралась, так, лишь немного изучить окрестности. Отчего-то было неспокойно, что я ничего здесь не знаю. И без помощи Хальди или кшатрия вряд ли даже смогу найти выход наружу. А потому я медленно пошла вдоль шершавых каменных стен, с интересом осматриваясь и стараясь хоть немного запомнить дорогу.
Навстречу неожиданно выскочила одна из служанок. Вынырнула из-за поворота, чуть не сбив меня с ног. В руках ее были ведра и швабры, и они загрохотали, покатившись по голому каменному полу.
Девушка ахнула и бросилась впопыхах собирать свое добро.
— Прошу прощения, я вас не заметила, — судорожно выдавила она, старательно опуская голову и отводя глаза, прикрываясь собранными ведрами и тряпками.
Но я все равно ее узнала. И в первый момент даже не поверила в собственную удачу.
— Это ведь ты! Тебя пороли возле столба!
Служанка испуганно заозиралась, прижимая к груди свое добро. Выглядела она бледной и дерганой. Запуганной. Вчерашние
