И допил медленно, смакуя.
– Мне кажется, вы штабная крыса, – заявил гауптман.
Плеснул себе спиртное в стаканчик и опрокинул в рот. Стаканчик был мал, грамм пятьдесят, но немцы обычно не пили залпом.
– Почему же?
– На фронте так не пьют. Там каждый день как последний.
– Вы правы. Я не стреляю по врагам, мое дело связь. Согласитесь – нужная служба.
Вагон раскачивало на стыках. Дверь сдвинулась. На пороге стоял офицер, из-за его плеча был виден солдат.
– Патруль, приготовьте документы.
Каждый протянул свои. У гауптмана, кроме офицерского удостоверения, был приказ и командировочное удостоверение. Проверяющий сразу ему вернул, взял документы майора.
– Фер-бидунгсштелле? – переспросил он.
– Господин обер-лейтенант, вы же читать умеете? Зачем озвучивать?
– Простите, служба, – стушевался обер-лейтенант.
У Игоря проверять не стал. С военной разведкой связываться армейские офицеры не любили. У абвера вечно секреты, только геморрой наживешь.
Когда патруль перешел к следующему купе, гауптман протянул:
– А вы говорили, герр майор, что связист. Думаете, я не знаю, что такое «Фер-бидунгсштелле». Никакая это не служба связи. Из-за вас, из-за вашей службы война идет не так!
– Почему?
– Ваш Канарис заявил, что Россия – это колосс на глиняных ногах. Обманули фюрера, обманули армию!
– У России оказались большие людские и мобилизационные резервы. А еще помощь по ленд-лизу.
Гауптман явно считал абвер и все разведслужбы рейха виноватыми в поражениях вермахта в военной кампании. Замолчал, смотрел в окно, пил в одиночку. К счастью, поезд уже подходил к Могилеву. Проводник прошел по вагону, предупредил о станции. А что собирать вещи, когда из груза только ранец? И что в нем, Игорь не знал, хотя посмотреть хотелось. Вдруг проверка патруля? С гауптманом не прощались, он смотрел на обоих с пренебрежением.
Выйдя на перрон, майор решительно направился в город. Игорь шагал за ним. Плохо, что он не знает задания, целей. Случись непредвиденное, он не знает, что предпринять. Возвращаться назад? Еще когда подъезжали к городу, он видел из вагона, что окраины города пострадали от войны. Но центр был в приличном состоянии.
Дома целые, ходят люди, проезжают машины, причем только военные. Майор шел быстро, явно торопился к известному ему месту, поскольку проходил через дворы, сокращая путь. Игорь понял – майор в Могилеве уже был. Спешка объяснилась довольно скоро. Из переулка вышли на улицу, майор остановился:
– Видишь вон там «Вандерер»?
– Зеленый?
– Да. У меня там встреча. Ты стоишь, наблюдаешь. В случае нештатной ситуации открываешь огонь, отвлекаешь на себя. Наша задача – дать возможность уйти нашему человеку из машины. Если подам сигнал – махну рукой из открытого окна, подойдешь, передашь ранец. Вопросы?
– Все понятно.
Игорь сразу передернул затвор «парабеллума», поставил его на предохранитель, сунул в кобуру, но клапан не застегивал. Теперь открыть огонь дело одной секунды. Но он четко понимал: в случае попытки захвата майора и его визави, открой Игорь огонь, тут же станет мишенью, целью номер один. Был бы хоть автомат, а пистолет хорош только для ближнего боя. Чувствовать себя подсадной уткой не совсем комфортно, но таковы правила, придуманные не им.
«Вандерер» был машиной небольшой, такими пользовались в вермахте чины невысокие.
Майор неспешной походкой направился к машине. Наверняка по пути обшаривал взглядом окружающее пространство – нет ли опасности?
Поравнявшись с машиной, открыл дверцу, сказал несколько слов, уселся. Уже хороший знак, контакт с агентом состоялся. Игорь вертел головой. Метрах в тридцати идут две пожилые женщины, в полусотне метров два солдата, но они удаляются. И машин не видно. Остаются дома. Но за окнами никто не стоял, не наблюдал.
Майор приоткрыл окно, поднял вверх руку. Игорь сигнал уловил. Ленивой походкой направился на другую сторону улицы,
