набирать высоту, потряхивало, закладывало уши. Игорь в иллюминатор посмотрел. Не видно ни зги, темнота полная. Как же летчики определят место посадки? Аэродрома не будет, в лучшем случае поле или луг. Полет продолжался около часа, самолет заложил вираж, пошел на снижение. Внизу виднелись три костра в линию. Ага, партизаны или другая группа обозначили место посадки. Пробег, стало немилосердно трясти. Как только самолет остановился, механик открыл дверь.
– Быстро, быстро! На выход!
Бойцы хватали мешки, выпрыгивали. Минута – самолет пуст. А в кабину уже грузят раненых партизан, все неотложные. Манков командует группе:
– Уходим, за мной!
Так и двинулись цепочкой. Когда добрались до конца луга, самолет пошел на взлет.
Разведчики головы пригнули, показалось – заденет колесами шасси. Ли-2 прошел метрах в десяти выше, обдав струей воздуха и ревом моторов. Видимо, такие посадки-взлеты выполнялись уже не раз, все отработано, выполнено шустро.
Группа передвигалась быстро. Периодически лейтенант сверял направление по компасу. До утра прошли километров пятнадцать-двадцать. Место посадки Игорь не знал, но, судя по звездам, шли на юг. Ближе к рассвету пересекли шоссе. В этих местах оно одно – Минск – Барановичи. Вошли в небольшой лес, командир объявил привал, выставив часового. Получалось, залегли на дневку они между шоссе и железной дорогой.
Как рассвело, Игорь понял, что угадал. С северной стороны по шоссе автоколонны пошли, с южной громыхали поезда. В направлении Минска шли грузовые. На платформах танки, самоходки, пушки. В пассажирских везли солдат, не как у нас – в теплушках. В сторону Барановичей и дальше – к Польше, Германии вывозили битую технику, которую можно было восстановить, раненых в тыловые госпитали. Движение отчетливо видно невооруженным глазом. Лейтенант вручил Игорю бинокль.
– Понаблюдай. Часы есть?
– Так точно.
– Считай интенсивность движения. Сколько на Минск, сколько на Барановичи. Мне желательно интервал определить.
В бинокль были видны даже лица солдат, которых везли в сторону фронта. Через час Игорь уже доложил Манкову:
– На Минск шесть поездов проследовало, на Барановичи четыре.
– Разъездились, как в мирное время. Продолжай наблюдение.
Через час Игоря сменил Шахворостов. Глаза при наблюдении в оптику быстро устают, слезятся. Игорь прикинул – самый большой промежуток между поездами – десять минут. Чтобы успеть перебить охрану и установить взрывчатку – мало.
А по железнодорожному пути еще патрульные дрезины проходили. Несколько солдат и обязательно пулеметный расчет. По обе стороны железной дороги лес вырублен на сотню метров. А впереди каждого эшелона перед паровозом платформа пустая идет. В случае подрыва на мине ее разрушит, паровоз целым останется. А искореженную взрывом рельсу заменить недолго. Час – и движение возобновится. Мост взорвать – другое дело. Фермы восстановить сложно. Нужны квалифицированные инженеры – мостовики, техника – краны, сварка, рабочие, материалы, да не просто железо, профили из легированных сталей.
День отдыхали на лежке, с сумерками осторожно двинулись на юго-запад, к мосту. Уже в полночь вышли к цели. На мосту охрана, периодически вспыхивают прожектора, лучами освещают подступы к мосту.
Командир назначил часовых, распорядился отдыхать. Расчет был – при дневном свете внимательно осмотреть мост, систему охраны, подходы. Выспались отлично на голой и холодной земле. Парни с опытом, выбирали место под елками, на опавшей хвое. Утром поели всухомятку. Костер разводить нельзя, огня не увидят, запах дыма учуют, не люди, так псы. Наблюдали за мостом весь день, Игорь на дерево взобрался.
Вечером итоги обсуждать стали. У всех мнение одно – подобраться и взорвать невозможно. С каждой стороны моста по взводу солдат, по два пулемета. А еще телефонная связь. Игорь сам видел, как по телефону переговаривались. Позиции оборудованы солидно – траншеи полного профиля, доты. Чтобы доты разбить, артиллерия нужна. А в лоб атаковать – выкосят еще на подступах. После обсуждения сидели молча.
Есть командир, как он решит, так и будет. Один из бойцов сделал предложение – взорвать мост с воды. Подняться выше по течению, соорудить плот, на нем сплавиться. Минер затею сразу отверг:
– Взорвать можно, только мост повреждения незначительные получит.
Игорь чувствовал, что подход к мосту найти можно, интуиция подсказывала. Только пока ухватить разгадку не мог. Начал припоминать, что знал из истории. Кто самый известный диверсант в Союзе? Конечно – Илья Старинов, который свои методы эффективной борьбы начал еще в Испании отрабатывать. Даже фильм документальный видел, где Старинов интервью давал, когда жив был. Стоп! Горячо, близко! А ведь у Старинова был похожий случай с тоннелем. Франкисты важный стратегический объект –
