цепь немцев.
Черт! Все выходы на восток, к фронту, перекрывают.
– Сержант, – подал голос Багрянцев. – Немцы не дураки, понимают – мы к линии фронта пробиваться будем. Надо действовать от противного. Нас на востоке ждут, а мы на запад.
– Там же немцы. Собаки у них были. Ты сам слышал.
– Они нас не ждут. Надеются на этих. – Старшина рукой показал за плечо, на цепь пехотинцев. До них еще далеко, метров восемьсот.
– Встречный бой принять хочешь?
– Обойдем.
– Тогда чего стоим, чего ждем?
Похоже, побегать сегодня придется много.
Игорь все ожидал, что старшина заявит – ноги натер или сил бежать нет. Но старшина бежал, не отставая. Силен мужик! Выбрались к узкоколейке, залегли, потому как навстречу по шпалам егеря идут.
– Что за форма на них? – прошептал старшина.
– Егеря. «Охотники за головами».
– Немцев близко нет. Давай стрелялки устроим. Троих точно свалю.
Игорь колебался. Выстрелы могут услышать. Но убить команду егерей – во благо. Такие бойцы не в каждой пехотной дивизии есть. Егерь – он следопыт, пехотинец никогда заменить его не сможет.
– Идет. Я беру левый фланг, ты – правый.
– Подпустим ближе, а то твоя пукалка только вблизи хороша.
Снайпер по одному патрону дозарядил магазин. Снарядить из обоймы невозможно, мешает оптический прицел. Позиции для стрельбы заняли удобные. Старшина за старыми шпалами, сложенными в ряды, Игорь за перевернутой вагонеткой. Все же железо. От пули прикроет.
Немцы шли быстро, молча, экономя силы. Один из егерей на коротком поводке вел собаку. Уже метров двести дистанция. Между Игорем и снайпером метров десять, оба друг друга видят. Старшина кивнул – пора начинать. К прицелу припал. Бах! Игорь нажал на спусковой крючок, стволом повел. Еще очередь и еще. Снайпер успел сделать три выстрела. Немцы упали. Убиты все или уцелевшие залегли, спасаясь от огня? Собака сорвалась с поводка, кинулась в сторону разведчиков. Игорь подпустил ее поближе. Уже видна оскаленная пасть, пора. Он дал очередь. Собака перевернулась и затихла. Со стороны немцев хлопнул выстрел. Пуля звонко ударила по вагонетке, близко от головы сержанта. И тут же выстрел снайпера.
– Зря по собаке стрелял и позицию не сменил, засек он тебя, – крикнул старшина.
Верное замечание. А то разлегся, как в тире. Сделал очередь – перекатись, смени позицию. А если бы немец на десять сантиметров ниже угодил? Лежал бы сейчас с простреленной башкой.
Минут десять после стрельбы прошло. Старшина в прицел за немцами наблюдал, потом крикнул Игорю:
– Кажись, все готовы.
– Я стороной обойду, гляну.
– Я подстрахую, давай.
Игорь из-за вагонетки выполз, до леса добрался. А там встал в рост. Автомат наготове, к немцам двинулся. Вон они, на насыпи лежат. Не сводя с тел врагов взгляда, подошел. Двое наповал, сквозные ранения в голову, лужа крови под каждым. Еще трое ничком лежат. Ногой тела перевернул – мертвы. Еще один сбоку рельсов, карабин в руках. Похоже – он в Игоря стрелял, вроде дышит. Нельзя недобитого врага в живых оставлять. И стрелять нежелательно. И так изрядно пошумели. Финку из ножен достал, добил немца, ударив под левую лопатку. Знать бы еще, каков состав группы был. Вдруг разделились? Неожиданно раздался странный звук. Игорь головой покрутил.
Вроде слева идет. Пару шагов через рельсы сделал. Рация в чехле, на прием работает.
Игорь нагнулся, клапан на чехле расстегнул. Рация забубнила:
– «Зюйд» вызывает своих птенцов.
Во как! Игорь взял наушники, нажал тангету передачи.
– Слушаю, «Зюйд».
– Доложите обстановку.
– Преследуем, идем по узкоколейке, добрались до разъезда, противника не наблюдаем, – ответил Игорь.
