– Нормально, – заверил я.
– А тремор?
Я на пробу вытянул руки. Пальцы дрожали.
– Гораздо лучше, – кивнул он.
Я выпучил глаза. Если это – «гораздо лучше», что же было раньше?
– На краю зрения ничего не мельтешит?
– Нет.
– Навязчивые мысли? Тревожность?
– Нет.
– Бред?
Эта роль ему подходила. Я оглядел кабинет. Мило. Книги, приятный деревянный стол. Он старался: создавать впечатление – это важно. Окно, за ним приятная лужайка. За ней деревья и синее небо. Солнце светит.
– Только…
– Что только?.. – спросил он.
И я чуть не рассказал. Чуть не выложил все. Но сдержался. Смолчал потому, что за окном светило солнце, и мне хотелось еще разок подставить щеку его теплу.
– Кошмары, – договорил я. – Изредка снятся кошмары.
– О чем?
– О женщине. Ее зовут Мерси. У нее недостает пальцев на руке.
– На руке? – заинтересовался он и поднял перо, но записывать ничего не стал. – Мы беседовали о вашей семье, помните?
– Помню, – сказал я. Хотя предпочел бы не вспоминать.
– С тех пор прошло много лет. Пора простить себя. Расскажите свои сны подробнее.
– Не помню, – проговорил я как сквозь стекло.
Мне не нравился взгляд врача. Я встал. Я не хотел больше разговаривать. И думать об этом больше не хотел.
– Я арестован?
– Что? – Врач свел брови в искреннем недоумении. – С какой стати вас арестовывать?
– Значит, я могу уйти?
Озабоченный взгляд вернулся. Доктор что-то пометил в моей карточке.
– Скоро сможете, – ответил он. – Как только состояние стабилизируется.
Я склонился вперед, потер виски. Подумал, что так же сидела перед врачами моя мать. Не сомневаясь в своем бреде.
– Я должен уйти, – сказал я. – Не могу здесь оставаться.
– Думаю, пока это не лучшая мысль. Особенно учитывая последние события.
– Какие события?
Он выкатил глаза.
– Вы видели их в новостях последние пять дней.
– Что видел? – Я очень старался вспомнить что-нибудь, хоть что-то, о своем пребывании в больнице. Ничего не вспоминалось.
Взгляд врача стал жестче.
– Это показывали по всем каналам.
– Да что случилось? Что показывали?
Брови у него снова сошлись.
– Определенно назначения придется отменить. Впервые вижу настолько тяжелую ретроградную амнезию. Такая реакция ненормальна.
Я услышал голос Брайтона. «Вы разбили мир».
– Что случилось? – повторил я. Доктор молча продолжал писать, и тогда я ударил ладонью по столу: – Что случилось?
51
Подъехав, я оставил машину перед отелем. Движение было чуть меньше, чем мне помнилось, а больше ничего не изменилось. Казалось, год промелькнул, а ведь минуло всего несколько недель. Я вошел.
Дежурная взглянула на меня поверх очков. Женщина средних лет с голубоватыми волосами и без лишней косметики.
