двоих, и подумал, не найдут ли наутро два синих от удушья трупа. Эту мысль я отбросил – паранойя.
– Как они до тебя добрались?
– Взяли с улицы. Я пытался бежать. Они и машину мою заполучили.
Машину. Это объясняло ту ночь в лаборатории.
– И мальчика они использовали, – добавил он.
– Мальчика из Нью-Йорка?
– Он теперь с ними. Думаю, с самого начала был с ними. Брайтон заставил меня его проверить – хотел увидеть.
– И что?
– Мальчик, как и в прошлый раз, не вызвал коллапса волны. Были и другие такие. Брайтона я тоже проверял, он не сразу заметил. Я решил, что надул его, но, может быть, это он меня надул.
– Он такой же, как тот мальчик?
– Нет, – возразил Сатвик, – с Брайтоном другое.
– Какое еще другое?
Сатвик замялся.
– Трудно сказать. Он смотрел всего несколько секунд, у меня нет уверенности.
– В чем уверенности?
– Похоже, что у него был выбор, – сказал Сатвик. – Он мог выбирать, волна или частица.
После этого мы молча сидели в темноте. Потом он стал рассказывать о поездке по стране в попытке понять: что же проверяет двойная щель.
– А в «Высокопроизводительные» зачем ездил? Я так и не понял.
– Получил сообщение, – сказал Сатвик. – На машину прилепили записку с адресом. «Гугл» выдал, что они связаны с твоими прежними работами.
– От кого сообщение?
– Там было только имя. Викерс. Я думал узнать больше, но не узнал. Теперь думаю, это готовилась ловушка. На следующий день они меня поймали.
После новой долгой паузы я сказал:
– Надо искать выход.
– Охрана здесь проворная, – ответил он. – Посмотри на мой лоб. – Я почувствовал, как он шевельнулся в темноте. – Ты с моими говорил?
– Нет, – сказал я.
– Скучаю по дочке. Волнуюсь: что, если я не вернусь домой?
– Все будет о’кей, Сатвик.
– Чего мне больше всего не хватает – это почитать ей на ночь. Я рассказываю, а она лежит, слушает.
– Ты ей никогда не рассказывал свою сказку о четырех царевичах?
– Она ее знает во всех подробностях.
– Ты мне не всё рассказал?
– Далеко не всё.
– Вот тот четвертый, который стрелял в птичий глаз, – чем с ним кончилось?
– Это долгая история.
– Так чем?
Сатвик помолчал.
– Он умер.
Среди ночи я проснулся от шума. Не сразу вспомнил, где я, но потом все вернулось. Звук скачущего мячика. Я прижался лицом к вентиляционной решетке и увидел кухню. Увидел короткие ноги, пробегающие по полу. Отскочивший от пола красный мяч. Мальчик.
– Пст! – окликнул я.
Мячик перестал скакать. Мальчик обернулся. Лет десяти. Темные кудрявые волосы. Он нагнулся так, чтобы я мог его видеть через решетку, показал мне лицо. Пристальный невыразительный взгляд. Ни малейшего удивления.
– Ты можешь открыть дверь? – шепнул я.
