дипломатические переговоры с правителем Серконоса герцогом Лукой Абеле. В следующем году герцог намеревался посетить столицу с официальным визитом, даты которого могли быть приурочены к ежегодному дню поминовения императрицы Джессамины, матери Эмили. Серконосские посланники вручили ей подарок – дневник, переплетенный в лучшую кожу, которая производилась у них в стране. Эмили очень понравился столь личный подарок, и она пообещала использовать его с умом.
Она без жалоб исполняла свои обязанности и с головой уходила в работу. Лучше уж хоть чем-то заниматься, чем просто сидеть и ждать вестей. Впервые в жизни статус императрицы казался ей приятным способом отвлечься от других мыслей, как и компания Ваймана.
Корво она видела редко. Они встречались лишь официально, когда получали сообщения о продвижении в поисках, во время которых присутствовали также верховный смотритель Хулан, капитан городской стражи Рамси, начальник Ренхевенского речного патруля Китридж и друг и советник императрицы Джеймсон Карноу.
Не то чтобы им было о чем сообщать. Пока возле кладбищ не замечали никакой подозрительной активности, а жизнь города шла своим чередом. Несмотря на все усилия Корво не дать истории об осквернении могил торговцев дойти до публики, она все же просочилась на страницы городской газеты «Дануоллский курьер».
Репортаж три дня подряд печатался в газете, проиллюстрированный изображающими место преступления гравюрами, но так как злодеяния больше не повторялись, а прогресса в расследовании не было, интерес газетчиков быстро сошел на нет. Эмили надеялась, что публикаций в прессе больше не будет, так что вовсе не расстроилась, когда это произошло, но все же удивилась, что они прекратились столь внезапно. Возможно, Корво успел перекинуться парой слов с главным редактором газеты.
Слухи при дворе и среди аристократии ходили несколько дольше, но и здесь в конце концов возникла гораздо более интересная и увлекательная тема. Приближалось самое важное общественное мероприятие в ДануоллДануоллском календаре – ежегодный бал-маскарад в особняке Бойлов.
Через четыре дня после происшествия с грабителями Эмили завтракала с Корво и Вайманом в своих личных покоях. Вайман потягивал чай, а Корво маленькими чашками пил крепкий кофе – густая, непроглядно черная жидкость была лишь слегка разбавлена подслащенным медом козьим молоком.
Они говорили о чем-то ужасно скучном – локальных фестивалях еды и специй в Карнаке, – и Эмили слушала вполуха, разбирая корреспонденцию, доставленную к столу в красном кожаном кейсе. Писем было много, но среди них не нашлось ни одного особенной срочности или важности. Со всеми письмами вполне мог разобраться камергер – в конце концов, это входило в его обязанности.
Вдруг Эмили прервала свое занятие. Среди писем оказался большой конверт из ярко-алого картона с позолоченными краями. Огромными, но очень тонкими буквами на нем было написано, что он адресован императрице Островов.
Эмили тотчас узнала конверт. Последние тринадцать лет она получала такое письмо каждый год – всегда в один и тот же день. Сначала она получала его из рук напомаженного пажа, который доставлял письмо прямо от стола отправителя, пока чернила еще просыхали в конверте. По давней традиции, императрица Островов первой в Дануолле получала приглашение на ежегодный бал-маскарад.
И по не менее давней традиции, императрица первой его отклоняла.
Спустя пять лет Эмили велела камергеру получать приглашение за нее, забирая его у пажа у ворот башни и вкладывая в кейс с корреспонденцией. Учитывая, что она не могла присутствовать на балу, сложная процедура получения глупого алого конверта казалась ей просто смехотворной.
Нахмурившись, она взглянула на конверт, вытащила его из стопки и поднесла к свету.
Корво и Вайман замолчали и посмотрели на нее.
– Смотрю, опять наступает этот сезон, – заметил Корво, после чего улыбнулся и одним глотком осушил очередную чашечку кофе.
Эмили наморщила нос и перевернула конверт, читая адрес отправителя, который, как и адрес получателя, занимал едва ли не всю площадь конверта и был едва читаем. Похоже, последняя леди Бойл уже старела. Сколько лет прошло с момента их последней встречи?
Вайман подался вперед.
– Откроешь?
Вздохнув, Эмили бросила конверт на обеденный стол. Один позолоченный уголок угодил прямо в тарелку с солеными глазами миксины.
– А смысл? – спросила она, плюхнувшись обратно на стул. – Каждый год императрицу – или императора, ненужное зачеркнуть
