нравился их шелест, не нравилась грубая кожа переплета. Рядом лежал мой уродливый список непонятных слов. Забыв про время, потраченное на его составление, я смяла тонкий пергамент и бросила в мусорную корзину.
– Я так понимаю, что ты решила написать своим письмо. Если хочешь, могу помочь.
Тамлин появился неожиданно. Я не слышала, как он вошел, и сейчас резко повернулась, едва не свалившись со стула. В руках у Тамлина была стопка книг. Я густо покраснела, мне стало страшно: вдруг он догадается, что я задумала каким-то образом предупредить семью о возможной беде?
– Помочь? Или посмеяться над неграмотной смертной девчонкой?
Тамлин положил книги на стол. Я не могла прочитать даже названий на корешках.
– Почему я должен смеяться над твоим недостатком? Во-первых, ты в этом не виновата. А во-вторых, его можно исправить. Давай я тебе помогу. Считай это моей благодарностью за перевязанную руку.
Недостаток. Да, недостаток, и очень досадный в нынешних условиях.
Одно дело перевязать ему руку, забыв, что в нем таится хищник, умеющий разрушать и убивать. И совсем другое – признаться в своем почти полном невежестве. Часть меня по-прежнему оставалась маленькой девчонкой, которую забыли научить не только грамоте, но и многому другому, чему взрослые должны учить своих детей…
Трудно разглядеть что-либо на лице, больше половины которого скрыто маской. В его голосе я не уловила и намека на жалость.
– Я сама справлюсь.
– Думаешь, у меня нет других занятий, кроме поиска хитроумных способов поиздеваться над тобой?
Мне вспомнились едва заметные очертания наших земель на карте. Художник считал людей никчемностями. Сильно ли Тамлин от него отличался? Я не знала, как ответить. Слова, приходящие на ум, были далеко не вежливыми. Достаточно того, что я оказалась в пожизненном плену.
Не дождавшись ответа, Тамлин покачал головой и с упреком произнес:
– Ласэну ты позволяешь брать тебя на охоту и…
– Ласэн такой, какой есть, и не пытается казаться иным, – перебила я.
Говорила я тихо, но с нескрываемым раздражением.
– Как прикажешь понимать твои слова? – прорычал Тамлин.
Его пальцы сжались в кулаки, однако когти он не выпустил.
Я приближалась к опасной черте. И пусть. Если Тамлин поселил меня в своем роскошном поместье, это еще не значит, что я должна пресмыкаться перед ним.
– А так и понимать, – с холодным спокойствием ответила я. – Я тебя не знаю. Не знаю, кто ты на самом деле и чего тебе надо от меня.
– Стало быть, ты мне не доверяешь.
– Могу ли я доверять фэйри? Вы же нас ни во что не ставите. Поиздеваться над человеком, потом убить – для вас это пара пустяков.
От его рычания начали гаснуть свечи.
– Есть разные фэйри, и есть разные люди. Ты отличаешься от моих представлений о твоих соплеменниках.
Он затронул мою глубокую душевную рану. Она открылась, и оттуда полились слова, которые слышала только я. «Невежда, безграмотная девчонка, никчемность, холодная гордячка!» – произносил язвительный голос Несты.
Я поджала губы.
Тамлин протянул руку, будто хотел прикоснуться ко мне.
– Фейра, – тихо произнес он.
Я покачала головой и вышла. Он не стал меня удерживать.
Днем я вернулась в его кабинет, чтобы взять выброшенный пергамент, но корзина опустела. Томики, оставленные мною на столе, лежали в ином порядке. Это меня насторожило, но я тут же успокоила себя, предположив, что книги могла переложить служанка, когда прибиралась. Я всего лишь выписала незнакомые слова. Вряд ли Тамлин мог усмотреть в них мою попытку предостеречь близких. Но достаточно того, что в ответ на предложение помощи я ему надерзила.
Я открыла книгу и стала читать дальше. Когда мне снова встретилось непонятное слово, я подчеркнула его прямо на странице. Никто не давал мне права портить чужие книги, но, если Тамлин мог себе позволить золотые тарелки, он сумеет заменить исчирканный том другим.
