Жертвоприношение

домашнего животного?

– Это не крыса, – сказал Гарри.

– Я хотел застрелить ее из своего водяного пистолета, но папа забыл купить фонарик.

Гарри натянуто улыбнулся мне.

– Наверное, это только к лучшему, сынок.

Дэнни ушел играть, а я повел Гарри на лестничную площадку. Когда он, запыхавшись, ухватился за перила стариковской рукой, туго обтянутой кожей, я заметил, что у него отсутствуют кончики указательного и среднего пальцев. Бьюсь об заклад, какая-то крыса получила за это удар молотком.

– Что заставило вас прийти сюда? – спросил я его.

– Ваш мальчик, – проворчал он.

– Дэнни?

– Да. После вашего вчерашнего визита я пошел в Бончерч, чтобы снова взглянуть на дом. Освежить в памяти, так сказать. Я не ходил этой дорогой года два-три. Может, больше. Я остановился за задними воротами и увидел, как ваш мальчик играет у пруда. Он стоял спиной ко мне. И на мгновение, – Гарри замолчал, сглотнул, его выступающий кадык дернулся вверх-вниз, – всего лишь на мгновение мне показалось, что это мой брат Уильям.

Ему не нужно было больше ничего объяснять. Я поднял щеколду чердачной двери, и он включил фонарик.

– Добро пожаловать, – сказал я ему. – Только, ради бога, будьте осторожны.

Гарри понюхал воздушный поток, долетавший из тьмы чердака.

– Я не чувствую запаха крыс, – сказал он.

– А как обычно они пахнут?

– О, вы сразу узнаете этот запах. Они пахнут кислой мочой, опилками и чем-то еще. Чем-то очень крысиным, словно смешанные вместе смерть и младенцы.

– Вы не возьмете молоток? – поинтересовался я.

– Не в этот раз. Сейчас я просто хочу осмотреться. Хочу получить представление, с чем имею дело.

– Поверьте, это огромная крыса размером с кокер-спаниеля, – предупредил я его.

Он начал с трудом подниматься по лестнице, прощупывая лучом фонарика темноту. Я следовал за ним по пятам. Хотя, если честно, я с радостью вернулся бы на улицу, на солнечный свет, и забыл все, что слышал и видел. Что, если та девочка все еще здесь? Что, если она существовала на самом деле – была похищена, изнасилована и убита? Как я буду объяснять это кому-нибудь?

Что, если местные байки – это правда, и зверь, именуемый Бурым Дженкином, может похищать детей? Единственной моей защитой был этот страдающий одышкой 67-летний крысолов с фонариком.

Трус, упрекнул я себя. Но тут же подумал: «Это правда, но мне не стыдно за свой страх».

Гарри поднялся по чердачной лестнице и, облокотившись на перила, огляделся. Луч его фонарика ощупывал каждый угол. Я увидел сломанную деревянную лошадку, ее глаз из желтого стекла поблескивал, грива поредела от времени и цапких детских ручонок. Увидел зеленый школьный сундук с трафаретной надписью: «Р. В. Дж. Уилсон, директор школы». Увидел ящики из-под чая, набитые старыми книгами. Откуда-то снизу доносился еле слышный смех Дэнни, игравшего с Лиз в догонялки.

– Минувшей ночью здесь был сущий ад, – сказал я Гарри. – Вспышки света, грохот, а потом еще эта маленькая девочка. Или то, что я принял за маленькую девочку.

Гарри потянулся назад и схватил меня за руку. Я почувствовал его жесткие пальцы без последних фаланг.

– Вам не нужно оправдываться передо мной, мой друг. Вы знаете, что реально, а что нет. Точно так же, как я знаю наверняка, что забрало моего брата. Некоторые вещи вы просто знаете, и неважно, что говорят другие. Может, я и не чую крыс, но я чую Бурого Дженкина.

– Что вы собираетесь делать? – спросил я.

– Собираюсь обыскать здесь все, – ответил он. – Даже самые умные крысы оставляют после себя следы.

– Только, ради бога, будьте осторожны.

Я остался ждать на лестнице, в то время как Гарри с грохотом бродил по чердаку, подымая пылезащитные чехлы и двигая мебель.

– Помета не видно, – сказал он спустя какое-то время. – Странно.

– Может, это вовсе не крыса, – предположил я.