шелковые галстуки и бутоны роз в лацканах автоматически придадут им респектабельный вид.
– Вы не должны винить себя, мистер, – сказал он мне, осматривая сад. – Это всего лишь несчастный случай.
– Я говорю вам, что видел когти.
Он зажал пальцем нос, чтобы подавить позыв чихнуть. Но потом все же чихнул и вытащил платок.
– Простите. Аллергия на цветы.
– Не понимаю, как это можно назвать несчастным случаем, – сказал я.
Миллер закончил вытирать нос и бросил на меня быстрый взгляд, словно избегая смотреть в глаза.
– В крыше чердака есть очень опасные крюки, и он зацепился за них скальпом. Несчастный случай, не более того. Потерял равновесие, начал крутиться и сорвал с себя кожу. Вот и все. Я уже видел такое раньше. В прошлом году на лесопилке Блэкгэнг у одного парня в токарном станке застряла рука. Кожу содрало до самого локтя.
Я прикрыл рот рукой. У меня просто не было слов. Я был уверен, что видел черные изогнутые когти, впившиеся в голову Гарри. Я был уверен, что нечто, обитающее на чердаке, схватило его и содрало кожу с головы. Как Гарри мог
Я знал, что это сделал Бурый Дженкин, только не понимал, как. Я объяснил, что на чердаке, возможно, водится какая-то «суперкрыса». Но пока рыжеволосый констебль усиленно что-то записывал, Миллер смотрел на меня сквозь блестящие круглые очки своими бледно-голубыми глазами. Судя по всему, он наотрез отказывался верить в Бурого Дженкина. А также в насильственное нападение любого рода – со стороны человека или грызуна («Это всего лишь несчастный случай, сэр, можете не сомневаться»). Поэтому я решил, что разумнее будет молчать и защитить Дэнни и Лиз от любой угрозы, которая могла таиться на чердаке Фортифут-хауса. Хорошо еще, что меня не арестовали за нападение на Гарри Мартина.
Полиция поступает так, когда меньше всего этого ожидаешь. Иногда даже сомневаешься, стоит ли им звонить.
– Вы же никуда не уезжаете, сэр? – спросил меня Миллер.
– Нет, нет. Я здесь пробуду как минимум два или три месяца. Буду ремонтировать дом. Буду штукатурить, прокладывать проводку, класть плитку, производить отделку и так далее.
– Значит, Тарранты возвращаются?
Я покачал головой:
– Они хотят его продать. А сами перебрались на Майорку.
– Везет, – отметил детектив сержант Миллер.
– Вы, очевидно, не бывали на Майорке.
Он уставился на меня не мигая. Я не был уверен, пытается ли он меня напугать или хочет телепатически дать понять, что был на Майорке. В конце концов, мужчина с бутоном розы в петлице, вероятно, везде уже побывал. Наверняка везде побывал.
– Пока это все, – сказал он. – Думаю, мы с вами еще свяжемся. Хотя, сами понимаете, здесь нет ничего необычного.
– Вы обыскали пространство под крышей? – спросил я.
Не отводя от меня взгляда, он кивнул:
– Да, мы обыскали пространство под крышей.
– Никаких крыс? Никаких следов крыс?
– Нет, мистер. Никаких следов крыс. Только крюки. Три чертовски больших железных крюка. Возможно, раньше с их помощью поднимали на крышу вещи. Знаете, до того как изолировали ту часть.
– Я уберу их, – пообещал я. – Правда, уже поздно, но… вы сами понимаете.
– Мы уже их убрали, – сказал он. – Джонс, принеси их с чердака.
– Слушаюсь, – ответил рыжеволосый констебль и поспешил обратно в дом.
Детектив сержант Миллер помолчал какое-то время. Он посмотрел на разрушенную часовню, на надгробия, на море, на скрипящий от старости кедр. И наконец произнес:
– Знаете, я слышал разные истории про этот дом. Но раньше никогда в нем не был.
– Какие истории? – поинтересовался я.
Он пожал плечами и глупо улыбнулся.
– О, ерунда… мой кузен говорил, что здесь водятся привидения.
– А… привидения. Да, я тоже слышал.
Он снял очки, сложил их и сунул в нагрудный карман.
– Просто хочу сказать вам, мистер, что не
