Стоило подчиниться, возобновился чих и зачесалось под коленками.
Дракон обернулся:
— Что с тобой?
Что я могла на это ответить? У меня из-за вас непонятная аллергия? Я пробормотала извинения и двинулась дальше. Спросить, куда именно идем, не осмелилась.
В памяти всплыла прогулка по подземелью с Орестом. Тот подземный мир теперь казался средоточием уюта по сравнению с подвалом Кроверуса. Готова спорить, тут не прибирается специальный гном…
Мы спустились в самый низ и очутились в помещении с нависающим арочным потолком. Вперед тянулся проход, по обеим сторонам которого располагались камеры.
Кроверус повернулся ко мне, провел рукой по ближайшей решетке, высекая когтями искры, и участливо осведомился:
— Совсем забыл спросить, принцесса, как тебе башня?
Я сперва чихнула, а потом прогундосила:
— Очень понравилась. Вы так добры, господин Кроверус и, как всегда, правы.
Судя по лицу, ответ ему не понравился, но я не поняла, чем именно.
Дракон прошел вглубь, остановился напротив последней камеры и ткнул в нее канделябром.
— А вот им не понравилась.
Я просеменила вперед на негнущихся ногах и заставила себя повернуть голову. Кажется, я вскрикнула, кашлянула и чихнула одновременно.
К решетке клетушки, обхватив костлявыми пальцами прутья, припал скелет, очевидно, девушки, очевидно, принцессы: вышедшее из моды платье, желтая вата волос и маленькая, завалившаяся набок корона. От пленницы пахло корицей и горьким миндалем. И это показалось мне ужаснее всего. В глубине белело еще два таких же скелета — в похожих нарядах и с одинаковыми коронами. Одна несчастная умоляюще протягивала руки с кучи соломы в углу. Вторая лежала на узкой тюремной кровати, листая какой-то модный журнал. Точнее, она его теперь, конечно, не листала, а просто держала. Может, ее хватил удар из-за безвкусного наряда?
— Но я ведь в этом замке первая принцесса! — потрясенно выдохнула я.
— С чего ты взяла? — нахмурился дракон.
— Мне… — тут я осеклась, потому что узнала об этом от Хоррибла, а выдавать слугу и тем самым терять единственного сочувствующего совсем не хотелось.
— Это очевидно: в вашем замке не чувствуется женской… — я машинально дотронулась до костлявой кисти, — руки. — Запах корицы и миндаля усилился. — Ой, а почему она такая…
— Не трогай!
Но я уже отломила прилипший к решетке палец и чуть надкусила.
— Она… из марципана? — изумилась я и кивнула на остальных двух принцесс. — А эти?
— Какое из двух слов «не» или «трогай» было непонятно? — дракон раздраженно забрал у меня палец псевдопринцессы и попытался прилепить обратно, но тот все время падал. Тогда он чуть дохнул, сахарная плоть потекла и на этот раз закрепилась.
— Мизинец идет после безымянного, — подсказала я, но, перехватив испепеляющий взгляд, поспешно добавила: — Однако ваша версия мне нравится больше: так свежо и нетривиально.
— Теперь видишь, что случается с недовольными и непослушными?
Я честно обдумала вопрос.
— Они превращаются в сахар?
— Они попадают сюда, — отрезал дракон.
— Но они же ненастоящие, — напомнила я.
— Это всего лишь наглядная иллюстрация. Имей в виду: это первое и последнее предупреждение.
— Но я не собираюсь вам перечить или выказывать недовольство, — заверила я. — Напротив, отныне намерена быть кроткой, покорной и во всем вас слушаться.
— Неужели? — прошелестел Кроверус.
— Да, теперь я не та Ливи, которая сбежала из дома две недели назад и доставила вам столько хлопот.
— Хлопот? — Глаза полыхнули серебром.
— Ужасных хлопот, просто невероятных. И мне бесконечно стыдно. Можете верить, можете нет, но, попав в этот замок, я
