Исполинская нежить осталась позади, продолжая тяжко покорять стену ущелья, пытаясь добраться до вершины Подковы. Я успевал… и в этот миг понял, что невольно оказался пророком, когда подумал, что «Тарпе будет посылать и посылать птиц»…
Дружные вопли донеслись сразу с двух сторон.
Сзади – громко и предупреждающе. Спереди – едва-едва слышно, от поселения.
Потом я услышал дробный… хлопок… частое хлопанье… множество тонких криков донеслось сверху… А затем с небес обрушился тяжелый град. Сначала упали камни, я получил скользящий удар по затылку, дважды ударило по левому плечу. Спустя миг на меня рухнуло несколько истошно кричащих пернатых комков, бьющих меня крыльями, лапами, клювами, всем телом! Во все стороны полетели пух и перья.
Со злобным воплем я взмахнул руками, легко схватив сразу несколько не пытающихся увернуться созданий, и резко сжал пальцы, повторяя недавний трюк. К моим ногам упало несколько изломанных птичьих трупиков, повисшее в воздухе багровое марево разлившейся силы немедленно втянулось в мое тело. Но я смотрел не на несчастных жертв Тариса. Нет. Я смотрел вверх, в потемневшие небеса, а с моих рук обильно стекала птичья кровь.
Птицы!
Сотни самых разных птиц! И каждая несла в лапах камень! Большая часть неслась к поселению, еще часть пронеслась над только что оставленным мною отрядом, и вся стая дружно выронила свой тяжкий груз. И тотчас до меня донеслись крики боли. Камень это камень… он причинит боль и ущерб, даже если ударит по плечу, по защищенному кожаному доспеху, укрепленному магией. А многие камни летели по кривой… могли ударить в лицо, выбить глаз, рассечь щеки и проломить скулы… могли размозжить пальцы рук и ног… Создатель…
Над Подковой разнесся мой яростный крик, обращенный к гневным небесам.
– Будь ты проклят, Тарис! Будь ты проклят! – в дикой ненависти кричал я, и от моего звенящего крика пролетающие надо мной птицы вздрогнули и раздались в стороны.
В тех больших шатрах скрывалось не только «огромное» и загадочное! В тех шатрах были сотни клеток с птицами! Это сколько же дней к Тарису доставляли птиц? Сколько дней он убивал одних созданий и поил их силой других?
Как же ты меня перехитрил, Тарис… насколько же сильно я мнил себя особенным и проницательным…
Еще одна стая птица обрушила на заградительный отряд камни, а затем сами рухнули вниз. Птичьи когти и клювы – страшное оружие. Порой пострашнее камня.
– У них на когтях что-то намаза-а-ано! – дикий крик одного из воинов заставил меня содрогнуться.
Яд!
– Поднять щиты! Щиты! – это уже крик священника.
В той стороне в небо ударил широкий столб белого сияния. В моих ушах тоненько запищало, а заполонившие небеса птицы рванулись в стороны, убегая прочь от необычного света. Вот и божественная сила… направленная не на ужасную громадную нежить, почти взобравшуюся на стену, а на защиту небольшого отряда от сонмищ обезумевших птиц, пляшущих под дудку древнего некроманта.
– Будь ты проклят! – прошептал я и снова рванулся бежать к поселению, над которым медленно кружился ужасный смерч из кричащих птиц.
Р-р-р-ро-о-о!
Гулкий и одновременно ревущий необычный звук заставил меня в испуге обернуться. Сердце замерло, но через миг я облегченно выдохнул – в небе разорвался огромный пламенный ком, поглотивший и опаливший десятки мечущихся в воздухе птиц, тут же рухнувших вниз. Старый священник-маг очищал небо от врага огнем и святостью. Очищал безжалостно.
Отец Флатис сейчас делает все, чтобы защитить небольшой отряд. Ему не совладать сейчас с продолжающим вздыматься гнилым исполином. И получается, что эту тварь оставили на меня.
Что ж, я не против!
Но птицы… проклятые птицы…
То и дело позади меня камень стучал о камень. Продолжали падать смертельно опасные подарки, не попадающие в меня лишь из-за скорости моего движения. За отряд позади я больше не переживал столь сильно, как за поселение – ведь там нет огненного мага. Но есть братья монахи, до сих пор мало как проявившие себя.
Дан! Дан!
Вновь я обернулся, сначала почувствовал чужую жизненную силу и лишь затем услышал удар камня о металл. За мной следом мчались оба ниргала, оставивших отряд и бросившихся за мной.
