тишина.
– А зачем штурмовать? – вмешалась Наталья. Оба подполковника синхронно поморщились, правда, едва заметно. Что поделать, все же девушка – это вам не кадровый офицер, да и вообще, ждать от женщины субординации и точного следования уставу глупо. С другой стороны, вопрос она задала интересный, но не совсем понятный. Пришлось Курту попросить ее озвучить свою мысль чуть более развернуто. Она и озвучила, и простота ее идеи выглядела достаточно элегантно.
Ну, в самом-то деле, японцы готовятся к эвакуации. Так зачем им мешать? Самое ценное они наверняка загрузят в машины. Может, и вовсе сумеют запихнуть все – техники вон нагнали массу. Останется только дать им выехать, после чего покрошить прямо на дороге. Минус – танки незаметно подогнать не получится, ну да и японцев не полк, а снайперов, да и просто хороших стрелков у сводной части предостаточно.
Правда, у самих японцев здесь аж четыре танка, но это барахло вряд ли может кого-то всерьез испугать. Так что уничтожить охрану, наложить лапу на содержимое колонны, а потом… Ну, потом можно уже исходить из конкретной ситуации. Получится – брать штурмом лагерь, не получится – действительно, расстрелять из орудий, а потом сжечь. Даже запрашивать воздушную поддержку, может быть, не придется. На территории японской базы невооруженным глазом видны несколько емкостей, судя по виду, с топливом. Плюс можно от себя пару бензовозов солярки пожертвовать. Возможно, этого хватит.
План элементарный, дерзкий, а потому имеющий хорошие шансы на успех. Это подтвердилось спустя каких-то три часа, когда идущий в голове колонны японский танк Ха-Го получил в борт сразу два заряда из фаустпатрона и полыхнул во все стороны чадным, каким-то липким на вид пламенем. Его собратьев какой-то секундой позже ожидала та же участь, причем один из них эту самую колонну замыкал. В результате грузовики оказались заблокированы на дороге. Не наглухо, шансы выбраться они имели, но для этого требовалось время. А вот как раз его-то водителям никто не дал.
Все вышло закономерно. У атакующих было подавляющее преимущество в людях, выгодная позиция и лучшее оружие. Японских солдат перестреляли, как в тире, не дав и тени шанса ответить. Офицеры… Ну, их старались взять в плен. И даже взяли двоих, ехавших в первой машине, роскошном «мерседесе». По ним изначально не стреляли, убив лишь водителя, да они и не сопротивлялись. Остальные же пытались что-то сделать, вплоть до того, что кидались со своими дурацкими саблями на не спеша двинувшихся к разгромленной колонне солдат. Их отстреливали безжалостно, особенно тех, кто пытался добраться до грузовиков. Мало ли что могло оказаться в их кузовах. Ни русские, ни немцы этого не боялись, но и глупо рисковать никто не хотел.
К пленным японцам отцы-командиры подошли, когда все было уже кончено. Двое, один в генеральском мундире. Этот то ли не боялся совершенно, то ли великолепно владел собой. Второй – совсем молодой лейтенант с простреленной рукой, которую, наспех забинтованную, теперь осторожно баюкал. Этот боялся, дико, до дрожи в коленях, его страх ощущался буквально на физическом уровне.
Несколько секунд они стояли, разглядывая друг друга, потом Менгеле улыбнулся.
– Профессор Саро Исии, если не ошибаюсь?
Японец молчал. Менгеле продолжал улыбаться, но взгляд его был холоден, будто клинок рапиры. И когда он вновь заговорил, в его голосе не осталось и тени веселья.
– Профессор. И генерал, не так ли? У меня есть для вас предложение, санкционированное правительствами Рейха и СССР. Или вы сотрудничаете с нами, полностью и безоговорочно. За это вам гарантируется жизнь и нормальные условия содержания. Или мы вытрясем из вас необходимую информацию силой. И не смотрите так скептически, мы умеем это делать не хуже вас. Вопрос только в том, сколько вы сможете продержаться. А потом кусок мяса, воющий от боли, расскажет нам все. Выбор за вами.
Японец молчал, и лицо у него оставалось спокойным, ничего не выражающим. Держит марку, стервец. И это притом, что понимает, не может не понимать, насколько легко его, случись нужда, превратят в кусок хорошо отбитой говядины. Петров безразлично пожал плечами и зашагал прочь, чтобы оценить масштабы захваченных трофеев, а также возможность их эвакуации. Грузовики вроде бы целы, но обязательно нужно проверить. Курт уже там, занимается делом, и командиру полка тоже не следовало оставаться в стороне.
Менгеле подошел к ним через полчаса. Вид у немца был злой и усталый, словно он не разговоры вел, а разгружал вагоны со снарядами. На безмолвный вопрос лишь головой тряхнул:
– Упорный старый черт. Видал я уже таких. Он все отдаст, но только когда цена покажется ему адекватной. А сейчас играет в несгибаемого самурая, урод. И ведь не разговорить этого унтерменша. Хватило бы пары солдат покрепче, но он слишком много знает, приказ доставить в целости.
Офицеры даже не обратили внимания на то, что их прикомандированный эксперт выразился, как принято было еще во времена ныне покойного Гитлера. Сейчас подобное, скажем так, не одобрялось, однако тут оба были согласны с Менгеле и хорошо понимали
