поверить в то, что происходит. В течение целого месяца мы проводили вместе много времени, и я снова начала привыкать к его постоянному обществу. Однако каждое мгновение этих встреч я думала, что совсем скоро это закончится. И если оставшиеся пять месяцев пролетят так же быстро, то я рисковала остаться с разбитым сердцем.
На глаза невольно навернулись слезы. Надеюсь, в потемках это было незаметно. Но всезнающий Лис быстро все просек (жабьи перепонки, наверное, я слишком громко всхлипывала!) и тут же пересел на мою сторону.
Ну вот, сейчас этот сельский дурачок начнет вытирать мои слезы.
– Ты чудесно выглядишь, Тина. Не надо плакать, – сказал он, большими пальцами проводя по моим щекам.
– Я… – Снова всхлип. – Мне кажется, я неправильно поступаю, – наконец выдала я.
Лис нахмурился:
– Почему?
– Что будет со мной, когда все это закончится? Ты даже представить себе не можешь, как мне было плохо тогда, когда мы… В общем, когда мы перестали общаться. Если это повторится снова, я не выдержу, Лис. Правда не выдержу.
И когда я выложила все карты на стол, мне наконец-то стало легче. По крайней мере теперь он знает, о чем я думаю. Если у него в голове хоть что-то останется после месяцев под заклятием, может, его немного помучает совесть.
– Это не повторится, Тина. Я тебе обещаю, – прошептал он мне на ухо, и я вся задрожала.
Но принимать обещания выпившего любовное зелье близко к сердцу все равно, что думать, будто единороги существуют. Что я Лису и сказала.
– Глупая, единороги существуют, – ответил он со всей серьезностью.
– Сам дурак. – И я предпочла смотреть в запотевшее окно, хотя ничего не видела.
Когда мы подъехали к воротам академии, я заметила, что многие пары уже прибыли. Среди них я обнаружила Рутель под ручку с Герольдом, однако эта парочка не вызвала у меня ничего, кроме презрительной усмешки на губах. Проследив за моим взглядом, Лис веселья почему-то не разделил.
К половине девятого церемониальный зал был уже набит под завязку, и я даже заприметила в толпе леопардовое платье, лихо отплясывающее возле профессора Круга под неподходящую музыку. Как и во все предыдущие годы, в этом году оркестр исполнял только классику.
Удивительно, но Лис довольно скоро покинул меня, чтобы переброситься парой словечек то с теми, то с другими в зале. Мне сразу пришел на ум наш недавний разговор в экипаже, и я в очередной раз убедилась, что этому парню лучше не доверять, даже если он под зельем и полностью в твоей власти.
– Привет, Тина! – послышался знакомый голос за моей спиной, и я резко обернулась. Но лучше бы я этого не делала.
– О, привет… Герольд? – Имя парня я произнесла с вопросительной интонацией, так что выглядело это так, будто я вообще забыла, как его зовут. – Я думала, ты с Рутель.
Герольд заметно смутился. В руках он держал два бокала с пуншем (надо сказать, что пунш позволялся только с двенадцатой ступени, но меня он перестал интересовать еще в пятой), один из которых предложил мне. Возникла неловкая ситуация, и мне пришлось принять напиток.
– Рутель… – Освободившейся рукой Герольд потер переносицу. – Да, мы пришли вместе. Но разве этот вечер создан только для того, чтобы проводить его с одним партнером?
Я понимающе улыбнулась. Лис где-то пропадал уже больше получаса, а я, как идиотка, стояла украшением в середине зала.
– Тогда за вечер! – Я подняла бокал, и раздался легкий звон соприкасающегося стекла.
– А ты, значит, пришла с моим братом?
– Ну что-то типа того, – неопределенно ответила я.
– Типа того? Я думал, между вами что-то большее.
На мгновение мне показалось, что именно Рутель послала Герольда вынюхать как можно больше о плохой Тине и бедном Лисе. Но потом я подумала, что Герольд не такой человек, чтобы заниматься ерундой и подпирать женские каблуки. Не зря я ведь вздыхала по нему столько лет.
– Это ненадолго.
Мой собеседник улыбнулся, словно кот, залезший в бочку с простоквашей.
– Звучит как обещание.
Братья были похожи. Пусть один на год старше и немного выше, в остальном в их лицах угадывались общие черты. Похожие
