Он мельком посмотрел на меня. Проблеск удивления во взгляде, интереса, азарта… и еще кое-что, от чего я сочла за лучшее отвести глаза и уставиться в окно. Слишком ярко вспыхнули в голове воспоминания о нашем знакомстве в баре у Тоби.
– Ну, Катарина, ты полна сюрпризов, – медленно проговорил Уэс, и от восхищения в его голосе мне сделалось легко- легко.
Дорога вывела нас на небольшую расчищенную площадку, уютно окруженную деревьями так, что в темноте не сразу найдешь выезд. Впереди виднелся обрыв и открывался головокружительный вид на мост и сияющий город. На секунду у меня перехватило дыхание, когда Уэс остановил авто у самого края, не доезжая каких-то пару дюймов до черной пропасти. Под нами слышался шум залива, плескались волны, разбиваясь о камни, а на противоположном берегу Сорэйн рассыпался мириадами огней. Как странно, я жила здесь всю жизнь, но никогда не видела свой город таким прекрасным! И манящим.
– Ты не была здесь? – спросил Уэс, глядя на мое ошарашенное лицо.
– Разве что внизу, у самого берега. В проливе по весне поплавки всплывают, – пробормотала я и сообразила, что ляпнула, когда мой спутник прыснул со смеху. Нет, моя работа – это диагноз на всю жизнь. Даже в такую романтичную минуту вспомнить об утопленниках – верх идиотизма. Поздравляю, Катарина.
– Ладно, ты ловишь плохих парней, я понял, – все еще посмеиваясь, сказал Уэс. Он приоткрыл дверь авто и закурил сигару, пустив клубы ароматного дыма. Теперь в салоне авто пахло кожей и терпким орехом, а мой мозг отчаянно сигнализировал другим частям тела держать себя в руках. Уэс со вкусом затянулся и передал мне, слегка касаясь пальцев. Его голос прозвучал низко и хрипло в густой ночной тишине. – В следующий раз вместо револьвера возьми наручники. Уверен, они нам пригодятся.
Я кашлянула, даже в глазах заслезилось. Благо крепость сигары отвлекла меня от того, что сказал Уэс. Он ходил по тонкому краю. И удивительное дело – говорил так, что за обыденными фразами скрывался двойственный смысл, иногда неуловимо ускользающий, а иногда заставлявший розоветь мои щеки. В такие моменты я радовалась, что в темноте не видно, а еще – что Уэс не читает мысли. Вот уж тогда бы точно сгорела со стыда! Как он улыбался – хитровато, с прищуром, как небрежно опирался рукой на руль. Господи, даже то, как раскуривал свою толстую сигару, будоражило меня. Я наблюдала за ним искоса, украдкой, и впервые за много лет смущалась как школьница, когда он ловил мой взгляд. А Уэс только усмехался лукаво уголками губ, давая понять, что заметил – и понял.
Я вспоминала близость нашего знакомства и все время ждала, что он начнет целовать меня. Ну, как обычно бывает, когда мужчина считает женщину доступной. Но Уэс только держал мою руку в своей, рассказывал о детстве, частной школе и богатом отчиме, давшем первую работу. Его зеленые глаза смотрели с затаенным обещанием, показывая без слов, что будет делать со мной, если… Черт побери, это «если» засело в голове отравленной иглой, заставляя думать только о его губах, запахе кожи автомобильного салона, огнях большого города перед нами. В тот первый вечер в баре, тогда я ведь сама предложила… И сейчас, может, Уэс решил проверить, попрошу ли снова о том же. И видела по взгляду: уверен – попрошу.
Мне одновременно нравилось и не нравилось то, что происходило между нами. Я разрывалась от противоположных желаний: узнать о нем как можно больше, слушать, шутить и смеяться вместе или закрыть ему рот поцелуем и продолжить то, что начали в переулке за баром. Состояние, похожее на опьянение. Мне было легко, беззаботно и хорошо, и такого я не чувствовала вот уже несколько месяцев, с тех пор, как убили брата. Разве это правильно? Нужно искать способ прищучить клан смерти, а я сижу в машине на краю обрыва с обаятельным, но, что греха таить, малознакомым мужчиной, и как ненормальная смеюсь его шуткам.
– Ты загрустила, – сразу отреагировал Уэс. – Я сказал что-то не то?
Он заметил, как я поежилась, достал из-под сиденья плед и укрыл им мои плечи. Руку не убрал. Наши лица оказались совсем близко друг от друга, шею обожгло его дыхание. Уэс провел губами по щеке и, словно не мог больше ждать, нетерпеливо развернул к себе и поцеловал. Это было совсем не так, как в вечер знакомства. Поцелуй-пробуждение – нежный, чувственный, эротичный. Сдержанный порыв, наполненный желанием узнавать друг друга медленно, шаг за шагом. Не пожар, но теплое пламя, что разгорается все сильнее с каждым осторожным движением. От таких поцелуев кружится голова и зарождается глубоко внутри сладкая, тягучая истома, а кожа словно горит, пока дрожащими пальцами не снимешь одежду.
Не отрываясь от моих губ ни на секунду, Уэс пересадил меня себе на колени и начал расстегивать пуговицы кардигана, а затем и блузки. Дразняще неторопливо потянулся к застежке бюстгальтера, проводя ладонями по спине снизу вверх. Прикосновения Уэса отзывались во мне приливами жара, щемящего до ломоты, почти до боли, и требующего выхода. Как-то мимоходом вспыхнула мысль, что я за городом, в чужой машине, на пустой автомобильной площадке… Вспыхнула и сразу погасла, осыпаясь пеплом от ласк моего мужчины. Хотелось льнуть к нему, прижиматься голой кожей, вдыхать его запах. Я привстала, и Уэс приподнял юбку. Руки сами потянулись к застежке его брюк, чтобы убрать последнюю преграду между нами.
– Ты… ты такая… – Уэс выдохнул в мои приоткрытые губы, и это был первый раз, когда он не нашелся, что сказать. Я
